|
Нам кажется вполне убедительным роль правосознания, как ее понимает Ильин, и, думается, стоит присмотреться к аргументации автора: «Люди из поколения в поколение незаметно привыкают жить так, как если бы право и правовая форма жизни были чем-то внешним и притом самодовлеющим... На самом же деле все обстоит иначе. Правопорядок состоит в том, что каждого из нас признают живым, самоуправляющимся духовным центром, личностью, которая имеет свободное правосознание и призвана беречь, воспитывать и укреплять в себе это правосознание и эту свободу. В основе всякого права, и правопорядка, и всякой достойной государственной формы лежит духовное начало: ...Если он внутренне (человек) признает это и воспитывает себя к свободе и дисциплине, то ему присуще живое правосознание и он имеет основание считать себя и считаться от других субъектов права. Если этого нет, то он, как существо без правосознания, — будет жить собственным произволом и терпеть произвол от других. Тогда же права, представляемые ему, будут напрасным даром: он не сумеет воспользоваться ими, ни оценить их, ни сберечь их; право оказывается пустым словом и жизненным недоразумением; и правопорядок становится фиктивным, а государственная форма обречена на разложение и гибель». На первый взгляд это выглядит несколько нереальным, но если вспомнить, что определенные права предполагают и определенные обязанности, выполнение которых, как раз, определяется уровень правосознания, то это уже не кажется столь не убедительным. И.А.Ильин не забывает о столь важной стороне вопроса и, развивая ее дальше, получает вполне законченную и аргументированную цепочку рассуждений. Вот как он завершает эту мысль: «Правосознание совсем не сводится к тому, что человек «сознает» свои права и о них «думает». Человек существо общественное, и если он об этом забудет, то умаление или прямое поправение его прав быстро напомнит ему об этом. Право 373 |
и последних религиозно-органических основ народного правосознания. Что же касается положительных сторон обеих политических форм, то в то время как республиканцы отвергают все преимущества монархического строя души, в монархический уклад души, когда он находится на должной высоте, вполне могут вместиться и все достоинства республиканизма — в том числе и любовь к свободе. Нам кажется вполне убедительным роль правосознания, как ее понимает Ильин, и, думается, стоит присмотреться к аргументации автора: «Люди из поколения в поколение незаметно привыкают жить так, как если бы право и правовая форма жизни были чем-то внешним и притом самодовлеющим... На самом же деле все обстоит иначе. Правопорядок состоит в том, что каждого из нас признают живым, самоуправляющимся духовным центром, личностью, которая имеет свободное правосознание и призвана беречь, воспитывать и укреплять в себе это правосознание и эту свободу. В основе всякого права, и правопорядка, и всякой достойной государственной формы лежит духовное начало: ...Если он внутренне (человек) признает это и воспитывает себя к свободе и дисциплине, то ему присуще живое правосознание и он имеет основание считать себя и считаться от других субъектов права. Если этого нет, то он, как существо без правосознания, — будет жить собственным произволом и терпеть произвол от других. Тогда же права, представляемые ему, будут напрасным даром: он не сумеет воспользоваться ими, ни оценить их, ни сберечь их; право оказывается пустым словом и жизненным недоразумением; и правопорядок становится фиктивным, а государственная форма обречена на разложение и гибель»1. На первый взгляд это выглядит несколько нереальным, но если вспомнить, что определенные права предполагают и определенные обязанности, выполнение которых, как раз, определяет уровень правосознания, то это уже не кажется 1Ильин И.А. Монархия и республика // Вопросы философии. 1991. № 4. С. 125. столь не убедительным. И.А.Ильин не забывает о столь важной стороне вопроса и, развивая ее дальше, получает вполне законченную и аргументированную ч цепочку рассуждений. Вот как он завершает эту мысль: «Правосознание совсем не сводится к тому, что человек «сознает» свои права и о них «думает». Человек существо общественное, и если он об этом забудет, то умаление или прямое поправение его прав быстро напомнит ему об этом. Право не только уполномочивает, но и связует, ... его собственные права живут и питаются чужими обязанностями и запретностями, подобно тому как чужие права ограничивают и связывают его самого»1. Полагаем, что И.А.Ильин прав, утверждая, что в противном случае гибнет всякая форма государственности, разобщая людей и круша государство. * Таким образом, в образе будущего российского государства в трактовке И.Ильина явно узнаваемо то, что принято называть правовым государством. При обилии и разнообразии литературы, которая существует на эту тему, всетаки можно выделить основные типичные черты правового государства. Это: 1) верховенство законов; 2) взаимная ответственность государства и граждан; 3) соблюдение прав личности; 4) разделение властей. Все это основано на свободной (не регламентируемой из единого центра) экономике, частной собственностью и развитым гражданским обществом. Проблемы интерпретации правовой нормы с точки зрения не буквы, а духа I закона и т.п., которые ставились Ильиным в его книге «О сущности правосознания», в дальнейшем активно обсуждались в рамках теологического, феноменологического, герменевтического, неогегельянского направлений в развитии концепций естественного права. Но и у И.Ильина такое разнообразие идей — это не эклектизм; это разнообразие дает богатые возможности для теоретической разработки, которые не были во многом использованы из-за неблагоприятных внешних условий и переключения внимания Ильина на другие пробле |