|
46 заседания или прекращения дела данных предварительного расследования, несоблюдение установленного законом порядка печатания судебных решений и отчетов о судебных делах и распространение в печати информации, которая по закону могла быть доведена до сведения третьих лиц только на основании специального разрешения либо вообще не подлежала разглашению в силу прямою запрета (ст. 305). Таким образом, уголовный закон в целом увеличил размер санкций за нарушение тайны частного характера, хотя сами виды наказаний фактически остались прежними (штраф, арест, заключение в тюрьму). Итак, уголовное законодательство дореволюционной России рассматривало тайну переписки, личную и семейную тайны, как объект уголовно-правовой охраны, что значительно отразилось на формировании законодательной базы уголовного судопроизводства. В первые годы Советской власти уголовное судопроизводство еще сохраняло некоторые элементы демократических начал, поскольку отсутствовала надлежащая нормативная база Советской России. И допускалось руководствоваться судебными уставами 1864 г., если они не противоречили декретам ВЦИК и правосознанию трудящихся классов. Личную безопасность трудно себе представить без соблюдения прав человека на неприкосновенность тех или иных личных тайн. Это положение в российской правовой традиции было отражено в XXIX главе Уголовного Уложения 1903 года, которая так и называлась «Об оглашении тайн». В ст.ст. 541-546 данного документа, наряду с правом на неприкосновенность частной жизни человека как таковой, практически впервые защищалось право частных лиц на произвольное (без санкции властей) ознакомление с содержанием частной переписки1. Таким образом, законодательству России до Октябрьской революции 1917 года уже была знакома тайна частного характера (тайна переписки) как объект уголовно-правовой охраны. Признание преступным посягательства на тайну частного характера стало правовым результатом буржуазно-демократических преобразований второй половины XIX начала XX века. 1 Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. М., 1994. С. 257. |
«Личную безопасность» трудно себе представить без соблюдения прав человека на неприкосновенность тех или < I йных личных тайн это положение в российской правовой 4 традиции было отражено в XXIX главе Уголовного Уложения * ' I 190:3 года, которая так и называлась «Об соглашении» I тайн». * В ст.ст. 541-546 данного документа, наряду с пра-* » :вом на неприкосновенность частной жизни человека как таковой, практически впервые защищалось право частных лиц на произвольное (без санкции властей) ознакомление с содержанием частной переписки. ! * I* а Итак, законодательству России до Октябрьской революции 1917 года уже была знакома тайна корреспонденции (тайна переписки) как объект уголовно-правовой охраны. Признание преступности посягательства на тайну личной переписки стало итогом развития в уголовном паве представлений о преступности нарушений личных прав человека. В свою очередь, это стало закономерным итогом эволюции гражданского общества в нашей стране, правовым результатом буржуазно-демократических преобразований второй половины XIX начала XX века. Первые советские уголовные кодексы 1922 и 1926 гг. вполне соответствовали духу времени в плане уголовно-правовой защиты личных прав человека: указанные источники в принципе не признавали объектом уголовноправовой охраны ни сведения, составляющие личную и сеРоссийское законодательство Х-ХХ веков. Т. 9. М., 1994. С. 257. 12 СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153; СУ РСФСР. 1926. №80. Ст. 600. |