Проверяемый текст
Бушков, Денис Валерьевич. Тайна личной корреспонденции в уголовном праве (Диссертация 2003)
[стр. 54]

54 единолично, защиту государства или национальной безопасности суды как раз и признают одной из таких неотменимых прерогатив.
Это обстоятельство весьма важно как с практической, так и с идеологической точки зрения.
Практической потому, что когда возникла телефонная связь, то
сложившуюся практику почтовых перехватов просто перенесли на новую почву.
С идеологической и символической потому, что установки, на основании которых действовало государство, не претерпели изменений.
Идее,
в соответствии с которой человек имеет право на тайну переговоров, придается мало значения.
Явное предпочтение оказано государственным интересам, которые поначалу ограничивались безопасностью, а теперь
включают и борьбу с преступностью.
Поскольку источником права на перехват сообщений
была объявлена Королевская Прерогатива, то никогда не возникала и необходимость представить законное обоснование Парламенту или отчитаться перед ним и общественностью о работе соответствующей системы.
Все делалось в тайне.
Например, хотя записи телефонных переговоров хранились во множестве, их ни разу не предавали огласке.
Так же точно не оглашались ни критерии выбора прослушиваемых переговоров, ни продолжительность перехвата.

Практика прослушиваний любопытна тем, что
полученная здесь информация никогда не использовалась как доказательство против лиц, обвиняемых в уголовном преступлении.
Информация использовалась, либо чтобы установить местонахождение объекта и помочь наблюдению за
ним, либо как подсказка, чтобы продвинуть расследование, например, тайно разместить полицейских в месте, в котором, как показало прослушивание, намечено совершить ограбление.
В результате, суды не имели случая вынести основанный на законно полученных данных прослушивания приговор, ибо прямо ни одного из обвиняемых эта практика не затронула.
Кроме того, поскольку английский закон не признает права на тайну переговоров, то не было и возможности жаловаться, что прослушивание нарушает какой-либо защищенный законом интерес, даже если человек
был в состоянии доказать самый факт прослушивания.
В частности, хотя Европейская Конвенция по правам человека на момент рассмотрения известного дела Малоуна не входила в собственное законодательство
[стр. 127]

национальной безопасности суды как раз и признают одной* 4 из таких неотменимых прерогатив^.
Это обстоятельство весьма важно ка'к с практической, так и с идеологической точки зрения.
Практической потому, что когда возникла телефонная связь, то
ело-ь ч жившуюся практику почтовых перехватов просто перенесли * * на новую почву.
С идеологической и символической потому, что ус* тановки, на основании которых действовало государство, не претерпели изменений.
Идее,
что человек имеет право4 на тайну переговоров, придается мало значения; явное предпочтение оказано государственным интересам, которые поначалу ограничивались «безопасностью», а теперь вклю-л * 4 * чают и борьбу с преступностью.
Поскольку источником права на перехват сообщений»
л была объявлена Королевская Прерогатива, то никогда не возникала и необходимость представить законное обосно* щ вание Парламенту или отчитаться перед ним и обществен-* * я V ■ * * ностью в том, как работает соответствующая система.
Все делалось в тайне.
Например, хотя записи телефонных переговоров хранились во множестве, их ни разу не предавали огласке.
Так же точно не оглашались ни критерии выбора прослуши-* ваемых переговоров, ни продолжительность перехвата.

щ • Практика прослушиваний любопытна тем, что получен■ ная здесь информация никогда не использовалась как доказательство против лиц, обвиняемых в уголовном преступлении.
Информация использовалась, либо чтобы установить местонахождение объекта и помочь наблюдению за
г 4 ним, либо как «подсказка», чтобы продвинуть расследова

[стр.,128]

ние, например, тайно разместить полицейских в месте, в котором, как показало прослушивание, намечено совершить ограбление.
4 В результате, суды не имели случая вынести основанный на законно полученных данных прослушивания при-\ * говор, ибо прямо ни одного изобвиняемых эта практика * не затронула.
Кроме того, поскольку английский закон не признает права на тайну переговоров, то не было и возможности жаловаться, что прослушивание нарушает какойлибо защищенный законом интерес, даже если человек■
л л л был в состоянии доказать самый факт прослушивания.
ь Хотя Европейская Конвенция по правам человека на время рассмотрения дела_ Малоуна не входила в собствен4 1СО ное законодательство Соединенного Королевства, бри■ танское правительство неизменно считалось, пускай и в минимальной степени, с неприятными решениями Страсбург* ского Суда.
ь ■ После того, как Суд по правам человека нашел, что процедура, принятая в Великобритании, нарушает ст.
8 Конвенции, Британский парламент в 1985 г.
принял Акт о + прослушивании переговоров (далее Акт).
* а Поскольку Суд постановил, что старая, процедура «не л соответствовала закону», ибо она была основана не на актах парламента, а на ряде правительственных докладов, парламент решил ничего не менять по существу, а узаконить старую процедуру.
Статья 1 Акта гласит, что перехват сообщения в хо* де его передачи является незаконным.за исключением тех* * • * * ь случаев, когда один из участников разговора согласился 1 Европейская Конвенция по правам человека вошла в нацио нальное законодательство только в конце 1998 года.
128 .
41 .

[Back]