Проверяемый текст
Косов Геннадий Владимирович. Экологическая составляющая политического процесса (Диссертация 2005)
[стр. 153]

те обычно начинается с более низкого социального уровня.
Наблюдается своего рода социальная сукцессия люди беднеют, ожесточаются, нормой становятся социальные конфликты мигрантов с аборигенами.
В том случае, если несущая способность экосистемы, в которой оказались запертыми мигранты, оказалась исчерпанной, возникает латентная стадия конфликта, социум порождает феномен «диких гусей».
«Так или иначе, люди, вытолкнутые из своей экологической ниши и оказавшиеся в экстремальной ситуации, никогда не будут считаться с тем, что в обществе должны существовать «ничьи» земли и пространства (заповедники или иные резерваты), изъятые из общественного или личного пользования.
Бедность и неустроенность всегда идут рука об руку с пренебрежением к риску, неважно техногенному или социогенному» \ писал О.
Яницкий.
Анализ существующей социальной реальности позволяет вывести следующую закономерность: ухудшение экологической ситуации усиливает процесс социальной дифференциации.
Например, бедные крестьянские хозяйства не способны справиться с возникающими экологическими проблемами, которые особенно усиливаются в момент экологических бедствий.
Многие из них, лишаясь возможности вести традиционный образ жизни, пополняют ряды радикально настроенных и экстремистских организаций.
Кроме этого экологическая деградация стимулирует миграционные процессы и становится причиной обострения социальных проблем в городах.

Необходимо также помнить о том, что после распада СССР из 89 субъектов Российской Федерации 45 (51%) стали приграничными.
Из них 24 субъекта оказались таковыми впервые, в них насчитывается 48 миллионов человек (примерно 33% населения России).
Данное обстоятельство требует того, чтобы его учитывали при организации экономической, социальной, политической и духовной жизни.
И кроме всего прочего особое внимание уделяли проблемам здравоохранения населения данных регионов.
Это 1 1 Яницкий О.Н.
Экологические движения ...
С.
73.

1
[стр. 193]

Восстановление прежней социально-экологической ниши на новом месте обычно начинается с более низкого социального уровня.
Наблюдается своего рода социальная сукцессия люди беднеют, ожесточаются, нормой становятся социальные конфликты мигрантов с аборигенами.
В том случае, если несущая способность экосистемы, в которой оказались запертыми мигранты, оказалась исчерпанной, возникает латентная стадия конфликта, социум порождает феномен «диких гусей».
«Так или иначе, люди, вытолкнутые из своей экологической ниши и оказавшиеся в экстремальной ситуации, никогда не будут считаться с тем, что в обществе должны существовать «ничьи» земли и пространства (заповедники или иные резерваты), изъятые из общественного или личного пользования.
Бедность и неустроенность всегда идут рука об руку с пренебрежением к риску, неважно техногенному или социогенному»1, писал О.
Яницкий.
Анализ существующей социальной реальности позволяет вывести следующую закономерность: ухудшение экологической ситуации усиливает процесс социальной дифференциации.
Например, бедные крестьянские хозяйства не способны справиться с возникающими экологическими проблемами, которые особенно усиливаются в момент экологических бедствий.
Многие из них, лишаясь возможности вести традиционный образ жизни, пополняют ряды радикально настроенных и экстремистских организаций.
Кроме этого экологическая деградация стимулирует миграционные процессы и становится причиной обострения социальных проблем в городах.

По мнению главного консультанта Международной организации по миграции (International Organization for Migration) Б.
Гноша, трансграничная миграция является глобальным вызовом современной цивилизации.
Можно выделить ряд причин, позволяющих ряду зарубежных и отечественных авторов возводить трансграничную миграцию в ранг глобальной проблемы2.
1Яницкий О.Н.
Экологические движения ...
С.
73.

2 См.
например: Ghoch В.
Movements of people as a global challenge and the European dilemma // Non-military aspects of international security / UNESCO.
— P., 1995; Глобальная демофафическая ситуация и перспективы ее развития.
М., 1991; Продолжительность жизни и проблемы старения в странах Запада.
М., 1992.
193

[стр.,205]

Исследования ИС РАН, посвященные выявлению социальных последствий чернобыльской аварии, позволили сделать следующий вывод: «Мощный негативный фактор (радиоактивное загрязнение) расшатывает социальную и психологическую устойчивость как личности, так и целых социальных групп»1.
Данные исследования показали, что изменения ценностных ориентаций в условиях повышенного экологического риска, социальная напряженность между различными группами населения, снижение доверия к властям, вызванные Чернобыльской аварией и ее последствиями, могут иметь глобальные последствия для России в целом, особенно в сложной социально-политической и социальноэкономической ситуации.
Экологический стресс делает массовое сознание более восприимчивым к ультрарадикальным лозунгам, мифам, слухам, Популярность ультраправых во Франции, Германии, Австрии, Нидерландах зиждется на многих факторах, одним из которых является лозунг конца истории и жизни вообще, вызванного экологическими факторами.
Целенаправленная политика но снятию экологического стресса, ориентация людей на то, что только коллективными усилиями и при условии взаимопонимания и сотрудничества можно преодолеть последствия катастроф может привести к стабилизации обстановки в экосоциальном пространстве.
В рамках экологической сферы национальной безопасности четко вырисовывается следующая закономерность: ухудшение экологической ситуации усиливает процесс социальной дифференциации.
Например, бедные крестьянские хозяйства не способны справиться с возникающими экологическими проблемами, которые особенно усиливаются в момент экологических бедствий.
Многие из них, лишаясь возможности вести традиционный образ жизни, пополняют ряды радикально настроенных и экстремистских организаций.
Кроме этого экологическая деградация стимулирует миграционные процессы и становится причиной обострения социальных проблем в городах.

1Социальные последствия чернобыльской аварии (по материалам социологических исследований).-М ., 1992.С.5.
205

[стр.,261]

Интересное наблюдение сделали В.И.
Данилов-Данильян и К.С, Лосев.
Они доказали, что число людей в мире, болеющих в результате отсутствия коммунальных услуг, почти совпадает с числом бедных (живущих не более чем 1 доллар в день).
По мнению О.Н.
Яницкого, процесс адаптации мигрантов к новым условиям всегда протекает за счет сил природы и порождает новые социальные риски1.
Восстановление прежней социально-экологической ниши на новом месте обычно начинается с более низкого социального уровня.
Наблюдается своего рода социальная сукцессия люди беднеют, ожесточаются, нормой становятся социальные конфликты мигрантов с аборигенами.
В том случае, если несущая способность экосистемы, в которой оказались запертыми мигранты, оказалась исчерпанной, возникает латентная стадия конфликта, социум порождает феномен «диких гусей».
«Так или иначе, люди, вытолкнутые из своей экологической ниши и оказавшиеся в экстремальной ситуации, никогда не будут считаться с тем, что в обществе должны существовать «ничьи» земли и пространства (заповедники или иные резерваты), изъятые из общественного или личного пользования.
Бедность и неустроенность всегда идут рука об руку с пренебрежением к риску, неважно техногенному или социогенному»2, писал О.
Яницкий.
Анализ существующей социальной реальности позволяет вывести следующую закономерность: ухудшение экологической ситуации усиливает процесс социальной дифференциации.
Например, бедные крестьянские хозяйства не способны справиться с возникающими экологическими проблемами, которые особенно усиливаются в момент экологических бедствий.
Многие из них, лишаясь возможности вести традиционный образ жизни, пополняют ряды радикально настроенных и экстремистских организаций.
Кроме этого экологическая деградация стимулирует миграционные процессы и становится причиной обострения социальных проблем в городах.

1Яницкий О.Н.
Экологические движения в России.
Критический анализ.
М., 1996.
2Яницкий О.Н.
Экологические движения ...
С.
73.
261

[Back]