|
опирающимися на общие психолингвистические закономерности порождения речевого высказывания [Леонтьев 1969, 1970]. В план методической организации языкового материала могут быть перенесены такие системноязыковые признаки ЛФП, как типизированный характер моделей, иерархичность строения, упорядоченность элементов, ядерность и периферийность расположения языковых средств в структуре поля, что позволяет наметить пути преодоления наблюдающегося в настоящее время разрыва между необходимостью представления в учебнике фактов языка как системной субстанции (при сохранении важнейших особенностей их речевого функционирования) и вынужденным дроблением языкового материала на уровни, концентры и дозы различного объема и сложности. В своем исследовании, как было отмечено выше, мы в качестве базового определения концептосферы принимаем определение Д.С. Лихачева, что позволяет нам рассматривать концепты «встреча», «приветствие», «прощание», «расставание» как единую концептосферу. При этом мы исходим из того, что взаимосвязь концептов «встреча», «приветствие», «прощание», «расставание» в составе концептосферы доказывается взаимосвязанностью репрезентирующих их языковых единиц разных уровней, например, на лексическом уровне связь подкрепляется синонимическими и антонимическими данными: а) синонимические связи: расставаться, разлучаться, прощаться, прощание, расставание; б) антонимические связи: встреча-расставание, встречаразлука, встреча-прощание, встречатъся-расставатъся, встречатъпровожать, встреча-проводы, встречаться-расходиться. В проведенном Ю.Д. Апресяном семантическом анализе антонимов типа начинатъ-переставатъ у глаголов здороваться и прощаться, встречаться и расставаться обнаруживается общее: 1) К здоровается с В=А приветствует В, когда А встречается с В; А прощается с В=А приветствует В, когда А расстается с В; 2) А встречается с В = в результате перемещения А или В, они начинают находиться в момент времени (Т) в одном и том же месте (М), и А приобретает контакт 2 с В; 3) А расстается с В = в результате перемещения А 46 |
55 ность строения, упорядоченность элементов, ядерность и периферийность расположения языковых средств в структуре поля, что позволяет наметить пути преодоления наблюдающегося в настоящее время разрыва между необходимостью представления в учебнике фактов языка как системной субстанции (при сохранении важнейших особенностей их речевого функционирования) и вынужденным дроблением языкового материала на уровни, концентры и дозы различного объема и сложности. В лингвистической литературе представлены две основные тенденции толкования понятия обладания. Сторонники первого подхода придают категории обладания статус элементарной и соотносят ее только с материальным владением каким-либо конкретным видом собственности. Согласно другой точке зрения, которой придерживаемся мы, обладание представляет собой всеобъемлющую категорию, отражающую отношения сопричастности, сопринадлежности двух объектов, как материальных, так и нематериальных. При этом подчеркивается, что семантическая структуризация категории обладания включает: 1) собственно обладание (основа отношение отчуждаемой собственности); 2) обладание частями и органами тела; 3) обладание психическими, физическими, эмоциональными свойствами и качествами, т.е. всем тем, что характеризует человека как физическую и психическую личность; 4) обладание семейно-родственными, социальными функциональными и другими отношениями, характеризующими личную сферу человека [Виноградова, 2001: 36-39]. Исходя из этого, ученые лингвисты делают вывод о том, что ФСП посессивности является полицентрическим, не образующим единой гомогенной системы форм, что обусловлено различными типами посессивных функций, которым соответствуют определенные типы языковых средств. Центр предикативной посессивности в русском языке составляют конструкции, в которых и эксплицитно представлены все три элемента посессивной ситуации, проекции соответствующего ФСП на высказывание: оба члена реляции посессор и объект обладания, а также реляционный предикат со значением посессивности. |