|
вещался и в других работах1. Наиболее глубокую проработку в криминалистической теории получили так называемые идентификационные связи2. При этом в большинстве исследований выявлены два типа закономерных связей однозначная (динамическая) и вероятностная (статистическая). Действительно, все факторы, составляющие механизм преступной деятельности, находятся между собой в связи, хотя бы потому, что они включены в том или ином качестве в деятельность конкретного субъекта, и так или иначе выражают систему его многообразных предпочтений и отношений, которые как бы пронизывают ситуативную (предметную) картину преступления. Понимая таким образом онтологическую природу получаемых многомерных пространств, только и можно понять, каким образом связаны между собой факторы механизма преступной деятельности. Будущее нельзя предвидеть достаточно точно, поскольку и настоящее не совсем понятно. Мы всегда предполагаем наличие причинных связей, но не знаем, так ли это на самом деле. Кроме того, нас интересует не только наличие-отсутствие объективных отношений между элементами модели механизма преступной деятельности, но и степень близости (теснота) установленных зависимостей. Иначе говоря, мы возлагаем надежды на выяснение иерархии взаимосвязей: какой «сосед» ближний, а какой ~ дальний. Мы строим статистические гипотезы, проверяем их и получаем наглядную корреляционную структуру. Термин «корреляция» означает взаимную связь, взаимозависимость, соотношение предметов или понятий; в математической статистике — вероятностную или статистическую зависимость; в отличие от функциональной зависимости корреляция возникает тогда, когда зависимость одного из при1 Bacwibee А. Н , Яблоков И. П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. М., 1984. С. 116-118.; Лубип А. Ф. Криминалистическая характеристика преступной деятельности в сфере экономики: понятие, формирование, использование. Н. Новгород, 1991.С . 15-20.; и др. ■ См., например: Колдип В. Я. Идентификация при расследовании преступлений. М., 1978.-С . 135-143.; и др. 174 |
206 Криминалистика относится к числу тех наук* в которых закономерности проявляются как тенденции* прокладывающие себе путь среди множества отклонений и случайных сдвигов. Методы прикладной статистики позволяют выявить такие объективные зависимости, которые в обширном эмпирическом материале обычными способами не выявляются. Как и все многомерные объекты, механизм преступной деятельности “контролируется” столь сложным сочетанием множества взаимодействующих причин и следствий* что установить их непосредственным образом не представляется возможным. Факторный анализ на базе компьютерной технологии позволяет превратить качественное в количественное, невозможное в реальность, а точнее: более или менее опосредованная форма внутрисистемных связей модели механизма преступной деятельности может отражать и отражает и в этом суть объективные причинные процессы. Действительно, все факторы* составляющие механизм преступной деятельности, находятся между собой в связи, хотя бы потому* что они включены в том или ином качестве в деятельность конкретного субъекта* и так или иначе выражают систему его многообразных предпочтений и отношений, которые как бы пронизывают ситуативную (предметную) картину преступления. Понимая таким образом онтологическую природу получаемых многомерных пространств, только и можно понять, каким образом связаны между собой факторы механизма преступной деятельности. Проблема усложняется тем, что следовая картина преступной деятельности отражается исключительно в виде качественных факторов, например* в виде способов совершения действий, предметов кражи, пола и возраста субъектов, судимости и т. п. Но и здесь факторный анализ дает шанс для перевода качественных характеристик в количественные. Получаемые таким образом многомерные пространства, эксплицируют пространства отношений “нормативного”, лишенного индивидуальных поведенческих черт, “среднего”, типового субъекта типовой же преступной деятельности. Не зная величин ни X, 207 ни У, ни Z, но зная их соотношения, можно решить причинно-следственное ‘^уравнение”. Вообще, надо сказать, в большинстве случаев мышление криминалиста изобилует предположениями причинности. Это яаляется итогом не только давней традиции обучения, но и практики расследования. Прошлая преступная деятельность заключает в себе будущее состояние ее. Будущее нельзя предвидеть достаточно точно, поскольку и настоящее не совсем понятно. Мы всегда предполагаем наличие причинных связей, но не знаем, так ли это на самом деле. Кроме того, нас интересует не только наличие-отсутствие объективных отношений между элементами модели механизма преступной деятельности, но и степень близости (теснота) установленных зависимостей. Иначе говоря, мы возлагаем надежды на выяснение иерархии взаимосвязей: какой “сосед” ближний, а какой дальний. Мы строим статистические гипотезы, проверяем их и получаем наглядную корреляционную структуру. Термин “корреляция” означает взаимную связь, взаимозависимость, соотношение предметов или понятий; в математической статистике вероятностную или статистическую зависимость; в отличие от функциональной зависимости корреляция возникает тогда, когда зависимость одного из признаков от другого осложняется наличием ряда случайных факторов.! Происхождение принципа всеобщей связи “каждая вещь связана с каждой” по-видимому, восходит к сочинениям Аристотеля1 2. Эвристическая и методологическая роль этого принципа представляется огромной. Еще не зная, какая конкретная связь существует между факторами, между функциями, мы уже предполагаем ее наличие. Связь это особый тип, вид и сторона отношений. В философской литературе обращается внимание на то, что понятие “отношение” шире понятия “связь”.3 1Советский энциклопедический словарь, М., 1980. С. 642. 2Аристотель. Метафизика //Сочинения. М., 1975. Т. 1. С. 70, 146-148, 151. 3См., например: Уемов А. И. Вещи, свойства, отношения. М., 1963. С. 50-51. 218 ской теории получили так называемые идентификационные связи.1При этом в большинстве исследований выявлены два типа закономерных связей однозначная (динамическая) и вероятностная (статистическая). В свое время Л. Е. Владимиров, профессор уголовного права Харьковского университета, обращал внимание на то, что “тонкий анатиз скрывает и опасность больше допущений, даже если делает это талантливый человек”. Большинство криминалистических исследований не достигают своих целей. “Беллетристическая характеристика” преступника и преступления вот что нас губит”.1 2 Факт, который нам представляется очевидным, но к нему трудно привыкнуть. С одной стороны, понятно, что рассуждения по поводу факторного анализа основаны на одних лишь правилах логики, правилах, признаваемых всеми нормальными людьми. С другой стороны, многие криминалисты (автор не исключает себя из этого числа) не всегда понимают статистические (математические) рассуждения, особенно в тот момент, когда излагается их последовательность. Между посылкой и выводом развернуты столь многочисленные звенья цепи, что теряется смысл первоначатьно сказанного (прочитанного). Кроме того, математические рассуждения “представляют собой не просто какое-то нагромождение силлогизмов: это силлогизмы, расположенные в известном порядке”.3 Зачастую сохраняется словесное выражение, но ему приписывается совершенно иной смысл. В том и в другом случае мы рискуем впасть в “вульгарную” статистику, а потом, как следствие, в методологическую ошибку криминалистического исследования. Совершенно непредвиденной трудностью, которая встретилась нам на пути применения факторного анализа, оказалось такое обстоятельство: между 1См., например: Копдин В. Я. Идентификация при расследовании преступлений. М., 1978. С. 135-143.; и др. 2Владимиров Л\ Е. Психологическое исследование в уголовном суде. М., 1901. С. 3, 148. 3Пуанкаре А. О науке. М., 1990. С. 402. |