|
в разное время ни предлагалось, получалось, что структура криминалистической характеристики преступления, например, в изложении И.Ф. Герасимова, и структура механизма преступления —по Р.С. Белкину —принципиально не различались1. Возможно, этот парадокс стал слишком заметным. Тогда прозвучало «комиссионное» предупреждение веем, что «золотая жила кончилась». «Работы последнего времени, несмотря на содержащиеся в них предложения об изменениях в определении или структуре криминалистической характеристики (преступления), представления о ней существенно не меняют», а далее по тексту: это «...не то, чего вправе ждать практика борьбы с преступностью от научных изысканий в этой области»2. При этом имелась в виду продуктивная несостоятельность выводных знаний в рамках категории криминалистической характеристики преступления. Такое мнение некоторыми, но не всеми учеными, было поддержано: «Вся концепция, связанная с криминалистической характеристикой преступлений, переживает серьезные трудности»3. Быть может, познавательная ситуация не была бы столь острой, если бы не окончательный «приговор» Р.С. Белкина: «Я убежден, что криминалистическая характеристика преступления, не оправдав возлагавшихся на нее надежд и ученых и практиков, изжила себя, и из реальности, которой она представлялась все эти годы, превратилась в иллюзию, в криминалистический фантом»4. Многих это повергло в некий шок и в результате, чтобы спасти катего46 1См., соответственно: Герасимов И.Ф. Общие положения методики расследования преступлений // Криминалистика: Учебник. М., 1994. С. 330-333; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М., 1987. С. 60-61. 2 Белкин Р. С., Быховскии И. Е., Дулов А. В. Модное увлечение или новое слово в науке?: Еще раз о криминалистической харак теристике преступлений // Социалистическая законность. 1 9 8 7 .-№ 9 .С . 57. 3 Колдин В. Я. Преступная деятельность как система и проблемы ее моделировании // Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования. М., 1989. С. П . 4Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001. С. 223. |
25 « летнюю давность, в значительной степени исчерпали свой потенциал. Необходим новый уровень абстрагирования методологический. В криминалистической науке сложилась особая познавательная ситуация. Заглавной (исходной) и составной частью предмета криминалистики названы и весьма широко признаны “закономерности механизма преступления”.1 Казалось бы, вполне естественным в этом русле ожидать повышения активности научного поиска. Однако заметного оживления не последовало. Последовало “комиссионное” предупреждение всем, что “золотая жила кончилась”. “Работы последнего времени, несмотря на содержащиеся в них предложения об изменениях в определении или структуре криминалистической характеристики (преступления), представления о ней существенно не меняют”, а далее по тексту: это “...не то, чего вправе ждать практика борьбы с преступностью от научных изысканий в этой области”.1 2*При этом имелась в виду продуктивная несостоятельность выводных знаний в рамках категории криминалистической характеристики преступления. Такое мнение в целом было поддержано: “Вся концепция, связанная с криминалистической характеристикой преступлений, переживает серьезные трудности”.5 Примерно те же оценки познавательной ситуации дают и зарубежные криминалисты. В частности, отмечается, что “наступил кризис старых информационных систем, основанных, с одной стороны, на поверхностных представлениях о компьютерных возможностях, а с другой на вульгарных подходах к исследованию преступной деятельности”.4 1См., например: Колдин В. Я. Предмет, методология и система криминалистики //Криминалистика социалистических стран. М., 1986. С. 13-14. 2Белкин Р. С., Быховский И. Е., Дулов А. В. Модное увлечение или новое слово в науке?: Еще раз о криминалистической характеристике преступлений // Соц. законность. 1987. № 9. С. 57. 5Колдин В. Я. Преступная деятельность как система и проблемы ее моделирования // Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования. М., 1989. С. 11. 4Frei S. Uber Krizis Alterinformsistem // Kriminaiistik. 1990. № 12. S. 631. Ill ступления”,1впоследствии же совершенно отказался от включения последнего в “систему преступной деятельности”.* 2 Впрочем, большинство криминалистов именно так и поступили. Правда, сделали это без каких-либо особых оговорок и обоснований.3 По мнению В. А. Образцова, “в наиболее развернутом виде система механизма преступления состоит из трех частей, каждая из которых может быть рассмотрена как относительно самостоятельная, законченная деятельность: подготовка к совершению преступления; совершение преступления (в смысле непосредственной реализации преступного акта); деятельность после совершения преступления”.4 Если иметь в виду “стадийный, фазовый анализ” развития преступной деятельности, то он, по нашему мнению, наиболее полно и успешно реализован М. К. Каминским. Говорить о данном подходе есть смысл потому, что речь идет о существенных предпосылках функционального представления, о предпосылках формирования модели механизма преступной деятельности. Так, по представлению М. К. Каминского, в преступной деятельности следует выделять четыре фазы (стадии): 1. Сбор и оценка данных, на основе которых принимается решение о возможности и “рентабельности” совершения преступлений в создавшейся ситуации (обстановке). 2. Возможное изменение ситуации, формирование преступной группы, корректировку замысла, подготовку средств совершения преступления. ' Колдин В. Я. Предмет, методология и система криминалистики // Криминалистика социалистических стран. М., 1986. С. 14. ‘Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования. М., 1989. С. 19-28. 3Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. Т. 3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. М., 1979. С. 192; Герасимов И. Ф. Общие положения методики расследования преступлений И Криминалистика. М., 1994. С. 330-333; и др. 4Образцов В. А. Учение о криминалистической характеристике преступлений // Криминалистика. М., 1995. С. 46. 113 I “криминалистическая характеристика” и “механизм преступления” совпадают или почти совпадают. Так, структура “криминалистической характеристики преступления” в изложении И. Ф. Герасимова и структура “механизма преступления” с точки зрения Р. С. Белкина принципиально не различаются.1 Пожалуй, это следствие того, что в роли единицы анализа, как правило, выступает предметное действие. Его статус и методологические возможности оказались таковы, что годятся лишь для описательного подхода. Для функционального требуются иные единицы. Заметим, что современная трактовка термина “функция” предполагает не только математическое, медицинское, биологическое его значения, но и более широкий и менее строгий социальный смысл. Для целей нашего исследования вполне соответствует точка зрения некоторых авторов, которые определяют функцию как часть единого процесса, а совокупность подобных функций и отношений между ними называют функциональной структурой.1 2 Функция определяется и как взаимосвязь, детерминирующая порядок включения части в целое.3 В целостной структуре одна функция работает внутри другой. Они, если можно так выразиться, “вложены” одна в другую. Функция в системном понимании это “такое соотношение части к целому, при котором само существование или какой-либо вид проявления части обеспечивает существование или какую-либо форму проявления целого”.4 Функция это свойство объекта и форма существования системы.5 Под функциями понима1См., соответственно: Герасимов И. Ф. Общие положения методики расследования преступлений // Криминалистика. М., 1994. С. 330-333.; Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М., 1987. С. 60-61. 2Ладенко И. С. Имитационные процессы (методология исследований и проектирования). Новосибирск, 1981. С. 133. 3См. об этом: Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах. М., 1974. С. 16. 4Сетров М. И. Основы функциональной теории организации. Л., 1972. С. 31. 5Волков А. М, Микадзе Ю. В., Солнцева Г. Н. Деятельность: структура и регуляция. Психологический анализ. М., 1987. С. 24. |