|
себя в том, что нормы (институты) определяют не экономические отношения, которые объективны и существуют вне норм, а положение (координаты) субъектов экономических отношений в экономическом пространстве. В этом контексте структуризация экономического поведения на целеполагание, выбор способа достижения цели и экономические отношения как способ достижения цели дает возможность более четко, чем ранее, обозначить взаимообусловленность институтов и экономического поведения. Если целеполагание и экономические отношения являются субстанциональными характеристиками экономического поведения, то выбор опосредован нормами. Такое понимание позволяет формировать нормы как условия выбора и тем самым именно на этом этапе экономического поведения воздействовать на него за счет изменения субъектом его координат в экономическом пространстве. Именно местоположение (координаты) субъектов в экономическом пространстве характеризует устойчивость тех экономических систем, элементами которых субъекты являются, или их неустойчивость, как предвестник кризисного состояния. Это обстоятельство не отвергает цикличности процессов и наличия срока жизни явлений, благ и продуктов производственной деятельности. И даже, наоборот, подчеркивает необходимость развития институтов. С учетом отмеченного новым содержанием наполняется известное положение о диалектике производственных отношений и производительных сил. Во всяком случае эта диалектика может служить не только методологии формационного подхода к развитию общества, но и методологии иных подходов. Отсюда меняются методологические принципы и подходы к исследованию экономических отношений, которые традиционно рассматривались как синонимы экономического поведения. В истории экономической мысли существуют две традиции исследования поведения человека. Первая, неоклассическая традиция, представляет собой теорию принятия рациональных решений и по сути 80 |
природе было обречено на деградацию, на стремление к «равновесию», к «тепловой смерти Вселенной». Теперь становится понятным, что общеизвестная формулировка закона проявляется только в очень частном случае, когда скорость действующей силы и скорость реакции равны, но при этом происходит вовсе не то, что принято считать: сила противодействия не возвращается объекту, вызвавшему это действие. Действие передается от одного объекта, вещества, среды к другому объекту, веществу, среде. Об этом свидетельствует и знак минус у «противодействия», т. е. у объекта, воспринявшего действие. Это закон перехода причины в следствие благодаря взаимодействию. Это закон передачи энергии от одного тела к другому, поскольку действие, по И. Ньютону, эквивалентно мощности (по размерности и по сути). Закон определяет энергетическое обеспечение действия. Но тогда становятся более ясными процессы взаимодействия экономических субъектов, опосредованные институциональными нормами. Если скорость реакции больше скорости воздействия, то возникает рассеивание, деградация энергии норм, превращение этой энергии в энергию более низкого качества. Это и означает переход высокопотенциальной энергии в низкопотенциальную с меньшими возможностями в действии. Данный процесс — процесс диссипации регулирующей роли государства как источника норм при сохранении его роли как экономического субъекта — объясняет слабые стороны кейнсианства как экономической теории, не учитывающей функциональных характеристик взаимодействия экономических субъектов в экономическом пространстве. Институционализм в новой политэкономии как методология проявляет себя в том, что нормы (институты) определяют не экономические отношения, которые объективны и существуют вне норм, а положение (координаты) субъектов экономических отношений в экономическом пространстве. В этом контексте структуризация экономического поведения на целеполагание, выбор и экономические отношения дает возможность более четко, чем ранее, обозначить взаимообусловленность институтов и экономического поведения. Если целеполагание и экономические отношения являются субстанциональными характеристиками экономического поведения, то выбор опосредован нормами. Такое понимание позволяет формировать нормы как условия выбора и тем самым именно на этом этапе экономического поведения воздействовать на него за счет изменения субъектом его координат в экономическом пространстве. 202 Именно местоположение (координаты) субъектов в экономическом пространстве характеризует устойчивость тех экономических систем, элементами которых субъекты являются, или их неустойчивость как предвестник кризисного состояния. Это обстоятельство не отвергает цикличности процессов и наличия срока жизни явлений, благ и продуктов производственной деятельности. И даже, наоборот, подчеркивает необходимость развития институтов. С учетом отмеченного, новым содержанием наполняется известное положение о диалектике производственных отношений и производительных сил. Во всяком случае эта диалектика может служить не только методологии формационного подхода к развитию общества, но и методологии иных подходов. Отсюда меняются методологические принципы и подходы к исследованию экономических отношений, которые традиционно рассматривались как синонимы экономического поведения. В истории экономической мысли существуют две традиции исследования поведения человека. Первая, неоклассическая, традиция представляет собой теорию принятия рациональных решений и, по сути, отвечает на вопрос: «как принимать решения рационально?». Вторая традиция — поведенческая теория принятия решений — представляет собой теорию действительного поведения людей и пытается объяснить, как люди в действительности принимают решения, которые во многих случаях являются нерациональными и неэффективными. Если создание первой теории происходило в результате объединения экономистов с математиками, то появление второй стало результатом альянса экономики с психологией. Поведенческую экономическую теорию часто называют бихевиористской, что в общем-то верно, но при этом возникает невольная связь с бихевиоризмом, широко известным американским направлением в психологии, согласно которому структура стимулов (задание) определяет структуру реакции (решения). Очевидно, что с бихевиоризмом поведенческая (бихевиористская) экономическая теория не имеет ничего общего, кроме названия. Среди имеющихся в литературе точек зрения по поводу экономического поведения следует особо выделить позицию Дж. Ходжсона [8, 39—55]. В своей статье Дж. Ходжсон пытается показать, что необходимость полагаться на привычки и правила является общей для всех экономических субъектов, даже если они сталкиваются с четко определенными задачами оптимизации. Оптимизация, в силу повсеместной распространенности привычек и правил, превращается в частный случай более широкого класса проблем принятия решений. При этом 203 |