|
Г лавное, однако, состоит в том, что проблема измерения эффекта, эффективности психологического воздействия и психологического консультирования, в частности, чрезвычайно сложна не сама по себе, а, так сказать, вторичной сложностью, отражённой сложностью такого феномена, как человек. Эта проблема включает в себя столько взаимосвязанных и опосредованных переменных, такие многосложные системы детерминации, функциональных и вероятностных зависимостей, что уже само осмысление её требует весьма тщательного и осторожного обоснования, как в методологическом, так и в мировоззренческом аспектах, не говоря уже о сугубо технической (собственно культуре измерения) стороне дела. Наиболее целесообразным началом в общем анализе подходов могла бы послужить констатация бесспорного положения о том, что идея изменения, идея трансформации человеческого «Я» в динамично изменяющемся мире ключевая и ведущая идея не только гуманистической психологии, но и всей практической психологии. Выраженная в различных терминах, составляющих синонимический ряд лексем: «развитие», «рост», идея изменения, связанная с развитием и актуализацией личностного потенциала, соотносится с идеей и понятием индивидуализации К. Юнга [249], самоактуализации А. Маслоу [151] и С. Джурарда, личностного роста К. Роджерса [197], в целом, выражает некий общепризнанный ценностный конструкт, отражающий реинтеграцию личностного «Я» на основе нового опыта и готовности к восприятию нового опыта. Точнее всего эту идею можно было бы обобщить как осознание новых возможностей человека в мире, открывшем свои новые возможности. Изменение не может быть ни самоцелью, ни безусловной ценностью, выводящейся из неких надличностных, внеположенных человеку илей, идеалов, норм или представлений. Даже на первый взгляд совершенно разумная, в качестве достаточного основания, норма психического здоровья — как точка отсчёта желаемых изменений, и та может быть извращена и истолкована как угодно, произвольно в условиях правовой незащищённости 62 личности. |
как пациентами, так и психологами и психиатрами [по результатам самооценки до и после психотерапии], все же уступает по эффективности традиционной химиотерапии [317, с. 221]. Этот ряд примеров можно легко продолжить. Главное, однако, состоит в том, что проблема измерения эффекта, эффективности психологического воздействия и психологического консультирования, в частности, чрезвычайно сложна не сама по себе, а, так сказать, вторичной сложностью, отраженной сложностью такого феномена, как человек. Эта проблема включает в себя столько взаимосвязанных и опосредованных переменных, такие многосложные системы детерминации, функциональных и вероятностных зависимостей, что уже само осмысление ее требует весьма тщательного и осторожного обоснования как в методологическом, так и в мировоззренческом аспектах, не говоря уже о сугубо технической (собственно культуре измерения) стороне дела. Наиболее целесообразным началом в общем анализе подходов могла бы послужить констатация бесспорного положения о том, что идея изменения, идея трансформации человеческого «Я» в динамично изменяющемся мире ключевая и ведущая идея не только гуманистической психологии, но и всей практической психологии. Выраженная в различных терминах, составляющих синонимический ряд, лексем: «развитие», «рост», идея изменения, связанная с развитием и актуализацией личностного потенциала, соотносится с идеей и понятием индивидуализации К. Юнга [303], самоактуализации А. Маслоу и С. Джурарда, личностного роста К. Роджерса [236], в целом, выражает некий общепризнанный ценностный конструкт, отражающий ре интеграцию личностного «Я» на основе нового опыта и готовности к восприятию нового опыта. Точнее всего эту идею можно было бы обобщить как осознание новых возможностей человека в мире, открывшем свои новые возможности. Изменение не может быть ни самоцелью, ни безусловной ценностью, I выводящейся из неких надличностных, вне положенных человеку идей, 62 идеалов, норм или представлений. Даже, на первый взгляд, совершенно разумная в качестве достаточного основания норма психического здоровья как точка отсчета желаемых изменений, и та может быть извращена и истолкована как угодно, произвольно в условиях правовой незащищенности личности. Поэтому, на наш взгляд, необходимо сформулировать ряд допущений, относящихся к проблеме эффективности психоконсультационного воздействия. Они должны касаться как критериев, оснований, способов измерения (регистрации) психоконсультационного эффекта, так и оценки их природы и качества. Сформулировав такой квазиаксиоматический ряд исходных допущений, мы получим возможность беспристрастного, свободного от тенденциозности анализа специфики личностных трансформаций и их измерения в работе практического психолога. Анализ литературы позволил вывести следующие допущения: I) не является доказанной безусловная эффективность ни одного из рассматриваемых в нашей работе направлений практической психологии и соответствующих им техник психологического консультирования [См.: А. Ф. Бондаренко [45], Б. Д. Карвасарский [122] и др.]; 2) создатели концепций (направлений) практической психологии склонны переоценивать эффективность собственной школы психотерапии или же отрицать возможность и разумность измерения эффекта психологической помощи статистическими методам] [К. Роджерс [236], 3. Фрейд [279] и др.]; 3)наиболее эффективным, действенным направлением психотерапии как в медицинском, так и в немедицинском аспектах считается бихевиоральное направление; 4) существуют определенные отличия в измерении степени и характера личностных трансформаций в психотерапии, обусловленные средствами (инструментарием) измерения и субъектом измерения (клиент, психолог или независимый регистратор); 5) большинство отечественных авторов склонны указывать более высокие результаты, относящиеся к 63 |