Проверяемый текст
Халимова Наиля Адильшаевна. Индивидуальное психологическое консультирование в системе высшего профессионального образования (Диссертация 2001)
[стр. 64]

результат предмета и глубины веры, как психолога, так и клиента.
Для раскрытия отличительных особенностей разных подходов к проблеме измерения эффективности психологической помощи следует уточнить не только исходное отношение к проблеме, но и сам предмет приложения усилий.
Сложность данного аспекта проблемы заключается в том, что существенно различаются как критерии, так и понимание того, что собственно подлежит оцениванию при измерении психотерапевтического эффекта.
Несомненным является факт4 переживания людьми, которым оказывалась или оказывается психологическая помощь в виде социальной или медицинской психотерапии, состояния
определённого комфорта, удовлетворения, облегчения.
В связи с этим возникает вопрос о том, насколько ощущение душевного комфорта клиента достаточно для положительной оценки результата.
В.
Сатир и др.

[202] выделяют следующие предпосылки эффекта терапии: самостоятельность обращения; нужда в помощи; восприятие терапевта как проводника, с помощью которого осуществляются изменения, но они не дают надёжной оценки этого эффекта.
Предлагаются для оценки эффективности анкеты-беседы, ориентированные на выявление осознанных изменений клиента до и после терапии, анализ его ожиданий до и после, его самочувствия в процессе психотерапии (Кратохвил
[258]).
При этом используются эмоциональный и когнитивный критерии, но предлагаются лишь качественные характеристики, что так же недостаточно
надёжно.
Для В.Г.
Лукьянова ведущей является гипотеза о качественных сдвигах социально-психологических характеристик личности в процессе работы психолога.

Причём, эти сдвиги возможны на трёх взаимосвязанных уровнях: внутриличностном, межличностном в группе и межличностном в социуме.
Но при этом не выделяются конкретные параметры, по которым производи тся измерение.
Исследования эффективности в отечественной психологии предполагают различные критерии (см., например: Б.А.
Бараш и др.

[27], И.В.
Бокий и др.[43], Г.В.
Гончарская и др.
[75], Г.Л.
Исурина [114], Е.В.
Кайдановская [108], В.В.
Кришталь [130], Р.С.
Немов [163], Э.Г.
Эйдемиллер [242]).
Большинство из них 64
[стр. 64]

психотерапии, чем зарубежные [Б.
Д.
Карвасарский [123], Л.
А.
Петровская (1992) и др.]; 6) эффективность того или иного метода психотерапии есть во многом результат предмета и глубины веры, как психолога, так и клиента.
Для раскрытия отличительных особенностей разных подходов к проблеме измерения эффективности психологической помощи следует уточнить не только исходное отношение к проблеме, но и сам предмет приложения усилий.
Сложность данного аспекта проблемы заключается в том, что существенно различаются как критерии, так и понимание того, что собственно подлежит оцениванию при измерении психотерапевтического эффекта.
Несомненным является факт переживания людьми, которым оказывалась или оказывается психологическая помощь в виде социальной или медицинской психотерапии, состояния
определенного комфорта, удовлетворения, облегчения.
В связи с этим возникает вопрос о том.
насколько ощущение душевного комфорта клиента достаточно для положительной оценки результата.
В.
Сатир и др.

[244] выделяют следующие предпосылки эффекта терапии: самостоятельность обращения; нужда в помощи; восприятие терапевта как проводника, с помощью которого осуществляются изменения, но они не дают надежной оценки этого эффекта.
Предлагаются для оценки эффективности анкеты-беседы, ориентированные на выявление осознанных изменений клиента до и после терапии, анализ его ожиданий, до и после, его самочувствия в процессе психотерапии (Кратохвил
[314]).
При этом используются эмоциональный и когнитивный критерии, но предлагаются лишь качественные характеристики, что так же недостаточно
надежно.
Для В.
Г.
Лукьянова ведущей является гипотеза о качественных сдвигах социально-психологических характеристик личности в процессе работы психолога.

Причем, эти сдвиги возможны на трех взаимосвязанных уровнях: внутриличностном, межличностном в группе и межличностном в социуме.
64

[стр.,65]

Но при этом не выделяются конкретные параметры, по которым производится измерение.
Исследования эффективности в отечественной психологии предполагают различные критерии (См., например: Б.
А.
Бараш и др.

[25], И.
В.
Бокий и др.[42], Г.
В.
Гончарская и др.[78], Г.
Л.
Исурина [ПО], Е.
В.
Кайдановская [114], В.
В.
Кришталь [144], Р.
С.
Немов [189], Э.
Г.
Эйдсмиллер [298].
Большинство из них может быть объединено в четыре: а) субъективно переживаемое и объективно регистрируемое симптоматическое улучшение; б) изменение степени понимания психологических механизмов нарушения; в) объективно регистрируемые параметры, характеризующие степень восстановления нарушенных отношений личности; г) субъективно определяемая степень восстановления социального функционирования в различных сферах деятельности.
Таким образом, о каких бы содержательных критериях эффективности психологического воздействия ни шла речь, в любом случае мы имеем дело со следующими группами переменных, характеризующих воздействие: 1) субъективно переживаемые клиентом изменения во внутреннем мире; 2) объективно регистрируемые параметры, характеризующие изменения в различных модальностях внутреннего мира человека; 3) устойчивость изменений в последующей после воздействия жизни человека.
Вместе с тем, существует фундаментальный феномен, который получил название «неспецифического эффекта терапии»: независимо от того, в какой теоретической картине работает практический психолог, какие методы он использует, эффективность психотерапии примерно одинакова.
В силу этих причин вопрос об эффективности психологического консультирования требует особого подхода к своему рассмотрению и реализации.
65

[Back]