|
121 капитализированными, они не смогут конкурировать с международными гигантами, но, скорее всего, будут либо скуплены ими, либо поглощены, либо вытеснены с рынка. Вышеперечисленные обстоятельства, во всяком случае, делают невозможным утверждение, что антимонопольная политика (и конкурентная политика в целом) обладает какой-то самодостаточной ценностью для ф государства. Следовательно, государство должно поддерживать конкуренцию в той мере, в какой она повышает экономическую эффективность, но может допустить ее ограничение в социально-политических целях, в том числе ради экономической или социальной стабильности (даже если при этом статическая экономическая эффективность снизится). Вмешательство государства в рыночные отношения в форме конкурентной политики объективно обоснованно, если: а) оно направлено на исправление «провалов рынка» (market failures), в частности таких, как: асимметрия информации; избыточная дифференциация г продуктов; барьеры входа и выхода; рыночная власть. Но государственное вмешательство в этих случаях будет оправданным только при условии, что его позитивный эффект перевешивает издержки щ осуществления самого регулирования и возможный сопутствующий негативный эффект. б) оно направлено на пресечение действий государственных/муниципальных органов, подрывающих или устраняющих конкуренцию на рынке. У государственных институтов есть значительные возможности вмешиваться в рыночные отношения, причем участникам рынка достаточно сложно найти в этом случае эффективные меры противодействия. Вполне логично придать антимонопольному органу функции своего рода «экономической прокуратуры», контролирующей соблюдение законов другими государственными институтами. Но здесь также не надо забывать, что инновации и защита конкуренции это необходимые условия для |
доходность во многих случаях может быть установлена только апостериорно). Поэтому при низких входных барьерах конкурентные преимущества получают организации либо добросовестные, но ненадежные (поскольку они готовы взять на себя высокие обязательства, не соотнося их адекватно с принимаемыми рисками), либо изначально недобросовестные (поскольку они могут смело взять на себя любые невыполнимые обязательства). А поскольку отношения финансовых организаций со своими клиентами, как правило, не разовые, а длящиеся, то вытеснение с рынка недобросовестных и/или ненадежных участников может сильно затянуться, обрекая клиентов на значительные потери. Добросовестные же и надежные участники финансового рынка при этом в целом проигрывают. Даже наличие достаточно высоких входных барьеров еще не гарантирует надежности финансовой организации, интересующей клиента. Надежность в значительной мере зависит от уровня капитализации финансовой организации, но рост капитализации отдельных игроков может означать повышение концентрации на рынке и формальное снижение его конкурентоспособности. Однако клиенту это чаще всего выгодно! Следовательно, при регулировании концентрации необходимо учитывать соотношение неблагоприятных тенденций к усилению рыночной власти отдельных игроков и благоприятных — к возрастанию надежности. Для России это приобретает особую актуальность на пороге вступления в ВТО: если отечественные финансовые институты останутся низкокапитализированными, они не смогут конкурировать с международными гигантами, но, скорее всего, будут либо скуплены ими, либо поглощены, либо вытеснены с рынка. Вышеперечисленные обстоятельства, во всяком случае, делают невозможным утверждение, что антимонопольная политика (и конкурентная политика в целом) обладает какой-то самодостаточной ценностью для государства. Следовательно, государство должно поддерживать конкуренцию в той мере, в какой она повышает экономическую эффективность, но может допустить ее 113 ограничение в социально-политических целях, в том числе ради экономической или социальной стабильности (даже если при этом статическая экономическая эффективность снизится). Следовательно, при принятии тех или иных решений в области конкурентной политики необходимо оценивать не только влияние принимаемых мер на конкуренцию как таковую, но и экономические последствия (повышение/снижение экономической эффективности), и социально-политические последствия (положительные/отрицательные). Вмешательство государства в рыночные отношения в форме конкурентной политики объективно обоснованно, если: а) оно направлено на исправление «провалов рынка» (market failures), в частности таких, как: — асимметрия информации; — избыточная дифференциация продуктов; — барьеры входа и выхода; — рыночная власть10. Но государственное вмешательство в этих случаях будет оправданным только при условии, что его позитивный эффект перевешивает издержки осуществления самого регулирования и возможный сопутствующий негативный эффект. б) оно направлено на пресечение действий государственных/муниципальных органов, подрывающих или устраняющих конкуренцию на рынке. У государственных институтов есть значительные возможности вмешиваться в рыночные отношения, причем участникам рынка достаточно сложно найти в этом случае эффективные меры противодействия54. Вполне логично придать антимонопольному органу функции своего рода «экономической прокуратуры», контролирующей соблюдение законов другими государственными институтами. Но здесь также не надо забывать, что защита 54 Конкуренция на рынке небанковских финансовых услуг / Под ред. С.Б. Авдашевой, А.Е. Шаститко. М.: ТЕИС, 2002. С. 334—336. 114 |