|
Лл*) j j Z вославной Церкви к верующим Югославии, Чехословакии и других государств. Большинство лидеров религиозных организаций заняли позицию осуждения тех служителей культа, которые осознанно перешли на сторону врага, добровольно стали орудием идеологической пропаганды, помогая насаждать «новый порядок» на оккупированной советской территории. Патриотическая позиция духовенства н верующих вступала в противоречия со стереотипом их социально-политических воззрений, который насаждался официальной пропагандой в общественном сознании накануне' войны. В массах верующих зрела убеждённость в том, что государство должно пойти па нормализацию отношений с религиозными организациями, И действительно, спустя несколько месяцев после начала войны, правительство сделало первые шаги в этом направлении: разрешались общецерковные сборы средств, снимались ограничения иа г знекультовую деятельность, не чинились препятствия массовым богослужениям и церемониям. открывались, хотя без юридического оформления, молитвенные здания, расширялась издательская деятельность церквей, признавались дефакто религиозные центры, разрешилось устанавливать связи с зарубежными религиозными организациями и т.д. Вряд ли можно согласиться с бытующим мнением, что «в начале оккупации национал-сопиалистическос правительство Германии не имело ясно сформулированной политики в отношении религии на оккупированной территории»1. Перед нападением на Советский Союз фашисты уже имели богатый опыт проведения своей религиозной политики как в Германии, так и территориях, захваченных ими в Европе. В системе Главного управления имперской канцелярии (С/1) имелся специальный «церковный отдел». ' См.: Алексеев B.1I Русская православная церковь на оккупированной немцами территории [Текст] / F 3 И. Алексеев, Ф. Стаипу // Русское возрождение (Ныо-йорх; Москва: Париж). 1980 Jfe П . С. 94. |
митрополит Сергий, Центральное мусульманское управление СССР, Московская иудейская община и другие. Только Русская Православная Церковь за годы войны 23 раза обратилась к своей пастве с подобными посланиями.930 На их основе была развернута широкая работа по сбору средств на строительство боевой техники, подарков для фронтовиков и т.д. Особенно много средств собрали церковные общины Москвы, Ленинграда, Горького, Куйбышева и других городов. Уже к концу 1944 г. сумма взносов от РШД составила 150 млн. руб. огромную по своему времени сумму.93' Патриархи Московский и всея Руси Сергий (1943-1944 гг.) и Алексий (с 1945 г.) проводили большую патриотическую работу, и примером шобви к Родине, мужества увлекали людей на борьбу за победу над агрессором. В письме к председателю СНК СССР И.В. Сталину Алексий доводил до сведения, что в основе его деятельности будут лежать следующие принципы: следование церковным канонам и установкам, с одной стороны, и неизменная верность Родине и Советскому правительству, с другой.932 Целенаправленной была деятельность РПЦ и по активизации антифашистской борьбы народов и стран, порабощенных гитлеровцами и их союзниками. Об этом свидетельствует, в частности, обращение Русской Православной Церкви к верующим Югославии, Чехословакии и других государств. Большинство лидеров религиозных организаций в СССР заняли позицию осуждения тех служителей культа, которые осознанно перешли на сторону врага, добровольно стали орудием идеологической пропаганды, помогая насаждать “новый порядок” на оккупированной советской территории. Таким образом, патриотическая позиция духовенства и верующих вступала в противоречия со стереотипом их социально-политических воззрений, который насаждался официальной пропагандой в общественном Великая Отечественнаявойна 1941-1945 // Энциклопедия. М., 1985. С. 648. 9 5 1КуроедовВ.А. Религияи церковь вСоветскомгосударстве. ■ -М., 1982. С. 99. 9 3 2См.: Известия. 1944. 21 мая. сознании накануне войны. В массах верующих зрела убеждённость в том, что государство должно пойти на нормализацию отношений с религиозными организациями. И действительно, спустя несколько месяцев после начала войны, правительство сделало первые шаги в этом направлении: разрешались обшецерковные сборы средств, снимались ограничения на внекультовую деятельность, не чинились препятствия массовым богослужениям и церемониям, открывались, хотя без юридического оформления, молитвенные здания, расширялась издательская деятельность церквей, признавались де-факто религиозные центры, разрешалось устанавливать связи с зарубежными религиозными организациями и т.д. Вряд ли можно согласиться с бытующим мнением, что “в начале оккупации национал-социалистическое правительство Германии не имело ясно сформулированной политики в отношении религии на оккупированной территории”.9*3 Перед нападением на Советский Союз фашисты уже имели богатый опыт проведения своей религиозной политики как в Германии, так и территориях, захваченных ими в Европе. В системе Главного управления имперской канцелярии (СД) имелся специальный “церковный отдел”. В его задачу входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций всех конфессий на территории Германии и за её пределами, изучение настроений духовенс тва и активистов, внедрение агентуры в административно-управленческие структуры церквей и религиозных организаций и вербовка агентов из среды церковнои священнослужителей. Практически во всех странах Европы и во всех крупных конфессиональных организациях действовала широко разветвлённая агентурная сеть отдела. Этот же отдел обеспечивал продвижение “нужных” людей на различные иерархические должности, а также в церковные и общественные фонды, комитеты и т.п. 9 5 3См.: Алексеев В.И., Ставру Ф. Русская православная церковь на оккупированной немцами территории//Русское возрождение (Нью-Йорк; Москва; Париж). 1980. № 11.-С. 94. |