|
В его задачу входили контроль и наблюдение за-деятельностью религиозных организаций всех конфессии на территории Германии и за её пределами, изучение настроений духовенства и активистов, внедрение агентуры в административно-управленческие структуры церквей и религиозных организаций и вербовка агентов из среды церковнои свящ еннослужителей. Практически во всех странах Европы и во всех крупных конфессиональных организациях действовала широко разветвлённая агентурная сеть отдела. Этот же отдел обеспечивал продвижение «нужных» лю дей на различные иерархические должности, а также в церковные и общественные фонды, комитеты и т.п. Как можно судить на основании доступны х документов, основной линией в решении «религиозного вопроса» была ориентация па разрушение (внутреннее и внешнее) сложивш ихся традиционных устойчивых церковных структур. Там, где это признавалось неэффективным или не отвечающим целям Германии, ставилась задача, используя любые средства и методы воздействия, добиваться полного над ними контроля. Ещё до начала Великой Отечественной войны велось изучение возможностей оказывать влияние и па религиозные организации в СССР, хотя «железный занавес» сущ ественно препятствовал этому. Отдел и иные структуры искали контактов с русским православием. Д о 1941 г. усилия их были направлены в основном на Русскую православную церковь за рубежом — религиозную организацию, возникшую в начале 20-х гг. на базе православных приходов, располагавшихся в Западной Европе, и руководимы х иерархами, покинувшими Советскую Россию в годы и после окончания гражданской войны. По своим политическим взглядам глава Архиерейского Синода Русской православной церкви за рубеж ом митрополит Анастасий (Грибановский) и другие иерархи были среди тех представителей русской эмиграции, которых не покидала надежда на крах коммунизма, падение ненавистных им советской власти и «Совдепии». 333 |
сознании накануне войны. В массах верующих зрела убеждённость в том, что государство должно пойти на нормализацию отношений с религиозными организациями. И действительно, спустя несколько месяцев после начала войны, правительство сделало первые шаги в этом направлении: разрешались обшецерковные сборы средств, снимались ограничения на внекультовую деятельность, не чинились препятствия массовым богослужениям и церемониям, открывались, хотя без юридического оформления, молитвенные здания, расширялась издательская деятельность церквей, признавались де-факто религиозные центры, разрешалось устанавливать связи с зарубежными религиозными организациями и т.д. Вряд ли можно согласиться с бытующим мнением, что “в начале оккупации национал-социалистическое правительство Германии не имело ясно сформулированной политики в отношении религии на оккупированной территории”.9*3 Перед нападением на Советский Союз фашисты уже имели богатый опыт проведения своей религиозной политики как в Германии, так и территориях, захваченных ими в Европе. В системе Главного управления имперской канцелярии (СД) имелся специальный “церковный отдел”. В его задачу входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций всех конфессий на территории Германии и за её пределами, изучение настроений духовенс тва и активистов, внедрение агентуры в административно-управленческие структуры церквей и религиозных организаций и вербовка агентов из среды церковнои священнослужителей. Практически во всех странах Европы и во всех крупных конфессиональных организациях действовала широко разветвлённая агентурная сеть отдела. Этот же отдел обеспечивал продвижение “нужных” людей на различные иерархические должности, а также в церковные и общественные фонды, комитеты и т.п. 9 5 3См.: Алексеев В.И., Ставру Ф. Русская православная церковь на оккупированной немцами территории//Русское возрождение (Нью-Йорк; Москва; Париж). 1980. № 11.-С. 94. Как можно судить на основании доступных документов, основной линией в решении “религиозного вопроса” была ориентация на разрушение (внутреннее и внешнее) сложившихся традиционных устойчивых церковных структур. Там, где это признавалось неэффективным или не отвечающим целям Германии, ставилась задача, используя любые средства и методы воздействия, добиваться полного над ними контроля. Ещё до начала Великой Отечественной войны велось изучение возможностей оказывать влияние и на религиозные организации в СССР, хотя “железный занавес” существенно препятствовал этому. Отдел и иные структуры искали контактов с русским православием. До 1941 г. усилия их были направлены в основном на Русскую православную церковь за рубежом религиозную организацию, возникшую в начале 20-х гг. на базе православных приходов, располагавшихся в Западной Европе, и руководимых иерархами, покинувшими Советскую Россию в годы и после окончания гражданской войны. По своим политическим взглядам глава Архиерейского Синода Русской православной церкви за рубежом митрополит Анастасий (Грибановский) и другие иерархи были среди тех представителей русской эмиграции, которых не покидала надежда на крах коммунизма, падение ненавистных им советской власти и “Совдепии”. Представляет интерес вопрос о месте и роли церкви в захватнических планах фашистского блока. Нацисты стремились использовать религию и церковь в Германии для того, чтобы держать в узде сознание и души народных масс, формировать в них гегемонистские и милитаристские идеи, погромные настроения, натравить немцев на Другие народы. Для этого Гитлер пытался создать так называемую «германскую церковь». Но затея провалилась за этой церковью не пошли. Более того, в шовинистических и милитаристских целях пропагандировался культ языческого бога войны Отона. Неудивительно, что в Германии 30-40-х годов инакомыслие, общественные науки подавлялись, книги выдающихся мыслителей демонстративно сжигались, а всевозможные маги, пророки, гадалки, звездочеты про |