|
Линия Совета на нормализацию государственно-церковных отношений, создание условий для верующих и создаваемых ими обществ воспринимались в обществе.в целом и в госаппарате далеко неоднозначно. Немало было таких, кто «недоумевал», говорил о «сползании» с марксистских позиций, о необходимости «закручивания гаек», об «оживлении» наступательной антирелигиозной работы. Это дополнительно осложняло положение Совета,, которому приходилось лавировать, чтобы реализовать, на практике новый курс правительства. Урегулирование отношений государства с православной церковью распространилось и на другие религиозные организации. Отметим, что на рубеже 1943-1944 гг. делами неправославных объединений приходилось заниматься Совету по делам Русской православной церкви и органам госбезопасности. В. частности, Совет, опираясь на обращение мусульманского духовенства, добивался в правительственных сферах принятия решения о \ создании духовного центра для мусульман Средней Азии и Казахстана, способствовал, открытию неправославных культовых зданий, поддерживал и обеспечивал распространениеза рубежом патриотических посланий и обращений-религиозных деятелей. В этот период Карпов даже считал, что не следует создавать союзных органов для «связи с неправославными объединениями», а достаточно расширить сферу деятельности возглавляемого им-Совета, преобразовав его в Комитет по делам религиозных организаций. В конце концов, в верхах было принято решение о создании Совета по делам религиозных культов, в ведение которого передавались «связи» со всеми другими, кроме православных, религиозными организациями. После долгих поисков кандидатуры па пост председателя нового союзного органа остановились на И.В. Полянском, который во второй половине 20-х гг., работая в органах НКВД, непосредственно занимался деятельностью религиозных организаций, а в годы войны как представитель НКВД (затем ИКГБ) 348 |
в неподконтрольное подполье. Так, религиозный подъём в СССР позитивно отразился на большей части восточноевропейского христианства и создал условия для его дальнейшего существования и активного развития. По мере продвижения Красной Армии на запад православные общины в освобожденных районах включались в общецерковную патриотическую деятельность, помогая Родине продуктами питания, деньгами, ценностями, своим трудом. Тогда же становятся известными все новые факты патриотических поступков духовенства и верующих на оккупированных ранее территориях. О них сообщалось в поступавших в Московскую патриархию в письмах или в докладах священнослужителей, посылавшихся на освобожденную территорию для организации церковной жизни. Все это объясняет, почему по инициативе Совета к награждению орденами и медалями стали предоставляться священнослужители и активные миряне. Первое большое награждение состоялось еще осенью 1943 г., когда отмечена была деятельность ленинградского духовенства в дни блокады города. Спустя год медалями “За оборону Москвы” награждены были представители московского и тульского духовенства. Линия Совета на нормализацию государственно-церковных отношений, создание условий для верующих и создаваемых ими обществ воспринимались в обществе в целом и в госаппарате далеко неоднозначно. Немало было таких, кто “недоумевал”, говорил о “сползании” с марксистских позиций, о необходимости “закручивания гаек”, об “оживлении” наступательной антирелигиозной работы. Это дополнительно осложняло положение Совета, которому приходилось лавировать, чтобы реализовать на практике новый курс правительства, Урегулирование отношений государства с православной церковью распространилось и на другие религиозные организации. Отметим, что на рубеже 1943-1944 гг. делами неправославных объединений гтриходилось заниматься Совету по делам Русской православной церкви и органам госбезопасности. В частности, Совет, опираясь на обращение мусульманского духовенства, добивался в правительственных сферах принятия решения о создании духовного центра для мусульман Средней Азии и Казахстана, способствовал открытию неправославных культовых зданий, поддерживал и обеспечивал распространение за рубежом патриотических посланий и обращений религиозных деятелей СССР. В этот период Карпов даже считал, что не следует создавать союзных органов для “связи с неправославными объединениями”, а достаточно расширить сферу деятельности возглавляемого им Совета, преобразовав его в Комитет по делам религиозных организаций. В конце концов, в верхах было принято решение о создании Совета по делам религиозных культов, в ведение которого передавались “связи” со всеми другими, кроме православных, религиозными организациями. После долгих поисков кандидатуры на пост председателя нового союзного органа остановились на И.В. Полянском, который во второй половине 20-х гг., работая в органах НКВД, непосредственно занимался деятельностью религиозных организаций, а в годы войны как представитель НКВД (затем НКГБ) обеспечивал функционирование Дороги жизни: из осажденного Ленинграда через Ладожское озеро. К работе Совет по делам религиозных культов приступил в июле 1944 г. Совнарком и ЦК ВКП (б) оказывал ему всяческое содействие. Сложнее ситуация складывалась па местах. Полянскому и уполномоченным Совета приходилось сталкиваться не только с инертностью властных структур, но и с их предубеждением к “сектантским” проблемам. С первых месяцев основное внимание Совета было приковано к вопросам регистрации религиозных обществ и открытия культовых зданий. Порядок рассмотрения заявлений верующих устанавливался постановлением СНК СССР “О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов”, по которому Совету предоставлялось право направлять в Совнарком материалы по данным вопросам. |