|
попытки прямого перевода некоторых западных учебных материалов в области гражданского образования; отсутствие в этих материалах учёта субъективного опыта российского учащегося (обсуждаются вопросы, связанные с деятельностью парламентов мира, президента и т.д., никак не связанные с гражданскими аспектами жизни реального школьника); преобладание критики тоталитарного советского строя и его политико-правовой системы над обсуждением более знакомой новому поколению учащихся реальности «постсоветского периода» [150, 151] Данную тенденцию (чередование периодов «открытости» и «закрытости» по отношению к зарубежному опыту гражданского образования) вполне можно отследить и на развитии терминологического аппарата гражданского образования. Так, до 1990-х гг. целью гражданского образования считалось формирование гражданственности. Если обратиться к словарям разных лет, то можно обнаружить трактовки, сводящие гражданственность к правовому понятию гражданин. Гражданский, присущий, свойственный гражданину, т.е. лицу, принадлежащему к постоянному населению данного государства, пользующемуся его защитой и наделенному совокупностью прав и обязанностей [150, 144], И определения, в которых выделяется педагогический аспект гражданственности. Гражданственность понятие и степень образования, необходимые для становления гражданского общества [149, 962]. Последнее определение находим у В. Даля в издании 1903-1909. г.г. Однако в советской литературе до начала 90-х годов гражданственность не рассматривалась в связи с понятием гражданского общества. И это не случайно: само позитивное содержание понятия «гражданское общество», как и в реальной жизни отразившийся в нем социальный феномен, из советской литературы исчезло. В кратком педагогическом словаре пропагандиста (1988 г.) сущность гражданственности усматривается в сознательном и активном выполнении гражданских обязанностей и гражданского долга, в разумном использовании сво |
Для послереволюционного десятилетия, напротив, характерна существенная открытость, если не к содержанию, то к формам и методам гражданского воспитания в зарубежных экономически развитых странах, прежде всего в США. По мнению некоторых исследователей, сами формы учебной деятельности, заимствованные в 1920-е гг. из американского опыта (Дальтон-план, «метод проектов») были ориентированы не столько на традиционное формирование «знаний, умений, навыков», сколько на развитие определённых качеств личности, которые вполне можно назвать «гражданскими качествами»: самостоятельности, ответственности, готовности работать в сотрудничестве, делать выбор, руководить и подчиняться. Следующий продолжительный период с 1930-х до середины 1980-х гг. характеризовался максимальной «закрытостью» отечественной теории и практики гражданского воспитания для мирового педагогического опыта, к чему вполне можно отнести известное понятие из социально-политического лексикона тех лет «железный занавес». Чем продолжительнее был этот период и чем плотнее «занавес», тем активнее начались с конца 1980-х и особенно с начала 1990-х гг. международные контакты отечественных педагогов в области гражданского воспитания. Контакты эти на первом этапе, однако, были односторонними и часто сводились к простому заимствованию западных практик гражданского воспитания. Анализируя этот период, И.Д. Фрумин выделяет следующие его черты: попытки прямого перевода некоторых западных учебных материалов в области гражданского образования; отсутствие в этих материалах учёта субъективного опыта российского учащегося (обсуждаются вопросы, связанные с деятельностью парламентов мира. Президента и т.д., никак не связанные с гражданскими аспектами жизни реального школьника); 34 преобладание критики «тоталитарного советского строя» и его политико-правовой системы над обсуждением более знакомой новому поколению учащихся реальности «постсоветского периода» /230, 252/. Данную тенденцию (чередование периодов «открытости» и «закрытости» в отношении к зарубелсному опыту гражданского воспитания) вполне можно отследить и на развитии терминологического аппарата гражданского воспитания. Так, до 1990-х гг. целью гражданского воспитания считалось формирование гражданственности. Если обратиться к словарям разных лет, то можно обнаружить трактовки, сводящие гражданственность к правовому понятию гражданина (гражданственный присущий, свойственный гражданину, т. е. лицу, принадлежащему к постоянному населению данного государства, пользующемуся его защитой и наделенному совокупностью прав и обязанностей) /167, 144/, и определения, в которых выделяется педагогический аспект гражданственности (гражданственность понятия и степень образования, необходимые для составления гражданского общества) /168, 962/. Последнее определение находим у В. Даля и в издании 1903-1909 гг. Однако в советской литературе до начала 90-х годов гражданственность не рассматривалась в связи с понятием гражданского общества. И это не случайно: само позитивное содержание понятия "гражданское общество", как и в реальной жизни отразившийся в нем социальный феномен, из советской литературы исчезло. В Кратком педагогическом словаре пропагандиста (1988 г.) сущность гражданственности усматривается в сознательном и активном выполнении гражданских обязанностей и гражданского долга, в разумном использовании своих гражданских прав, точном соблюдении Конституции СССР. Гражданственность характеризуется здесь как одно из ведущих идейно-нравственных качеств личности. Лишь с начала 1990-х гг. характеристики гражданственности как цели гражданского воспитания выходят за пределы только лишь нравственного 35 |