|
предусматривается ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами, а в ст. 1070 говорится об огветственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Несмотря на позитивные законодательные сдвиги, тем не менее, в России существует некоторое сопротивление концепции государственной ответственности за допущенные ошибки, вызванное, видимо, чисто прагматическими соображениями (обеспокоенностью возможными астрономическими суммами компенсаций) и нежеланием освободиться от традиции неприкосновенности государства. Однако, если в американском праве основанием для отказа признать принцип ответственности государственной власти выступают тщательно взвешенные политикоюридические и концептуальные аргументы, то у нас не выдвигается ни одного серьезного довода о теоретической несостоятельности данного принципа. Россия и США несколько схожи в том отношении, что они демонстрируют отставание в ипституциализации доктрины «ответственного государства» в общественной сфере. Но англосаксонская система права признает, хотя и в ограниченной области, право предъявления исков и ответственность должностных лиц за ущерб, нанесенный при отправлении правосудия. В Российской Федерации отсутствует практика и прочная юридическая основа предъявления исков к судьям, следователям, прокурорам, виновным в несправедливом уголовном преследовании. Непригодность старых принципов и правил, позволяющих государству и его неплатежеспособным чиновникам уклоняться от обязанности возмещать ущерб, нанесенный гражданам России в сфере правосудия, очевидна. Поэтому ныне требуется обоснование и проведение в жизнь концепции ответственности государственной власти, обеспечение справедливого распределения издержек, порожденных неизбежными 108 |
венных служащих и во многих случаях несправедливого уголовного преследования. Причины этого заключаются не только в слабом интересе политиков, юристов к разработке механизмов привлечения государства и его структур к ответственности. Государство всегда выступало в России как абсолютный суверен, могущественный и непогрешимый, а граждане рассматривались в качестве подданных, объектов экспериментирования Гражданскоправовая ответственность должностных лиц носила чрезвычайно ограниченный характер1. Ответственность государства за ошибочные действий не получала законодательного воплощения, несмотря на то что вопрос об этом неоднократно ставился . В современной России, отрадно констатировать, ситуация несколько изменилась. Так, в п. 2 ст. 46 Конституции РФ от 12 декабря 1993 года закреплено, что решения и действия (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Также принят Закон от 14 декабря 1995 года “Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан”, в соответствии с которым гражданин имеет право подать жалобу на решения должностного лица в суд или в вышестоящий государственный орган. Кроме этого, в российском законодательстве предусматривается возмещение должностным лицом причиненного им ущерба. В ст. 1069 Гражданского кодекса РФ предусматривается ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами, а в ст. 1070 Гражданского кодекса РФ говорится об ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Тем не менее, в России существует некотоСм. об этом: Бойцова JI.B. Ответственность судей по российскому дореволюционному законодательству// Известия вузов. Правоведение. JL, 1992. — № 1.-С . 64-68. См.: Лазаревский Н.Н. Ответственность за убытки, причиненные должностными лицами. СПб., 1905. 73 рое сопротивление концепции государственной ответственности за допущенные ошибки, видимо, вызванное чисто прагматическими соображениями (обеспокоенностью возможными астрономическими суммами компенсаций) и нежеланием освободиться от традиции неприкосновенности государства. Однако если в американском праве основанием для отказа признать принцип ответственности государственной власти выступают тщательно взвешенные политико-юридические и концептуальные аргументы, то у нас не выдвигается ни одного серьезного довода о теоретической несостоятельности принципа. Россия и США несколько схожи в том отношении, что они демонстрируют отставание в институциализации доктрины "ответственного государства" в общественной сфере. Но англосаксонская система права признает, хотя и в ограниченной области, право предъявления исков и ответственность должностных лиц за ущерб, нанесенный при отправлении правосудия. В Российской Федерации отсутствует практика и прочная юридическая основа предъявления исков к судьям, следователям, прокурорам, виновным в несправедливом уголовном преследовании. Непригодность старых принципов и правил, позволяющих государству и его неплатежеспособным чиновникам уклоняться от обязанности возмещать ущерб, нанесенный гражданам России в сфере правосудия, очевидна. Поэтому ныне требуется обоснование и проведение в жизнь концепции ответственности государственной власти, обеспечение справедливого распределения издержек, порожденных неизбежными человеческими ошибками судей, следователей, иных должностных лиц. В США существует официальная доктрина, которая различает абсолютный и ограниченный иммунитеты служащих. Абсолютный иммунитет 74 |