|
145 Сообщества. При условии соблюдения ст. 113 и 114, определяющих виды договоров, заключаемых с третьими странами и наделения Совета и Комиссии полномочиями на ведение переговоров и заключения договоров от имени Союза договоры с третьими странами приобретают обязательную силу для членов ЕС и подлежат выполнению. Это может также означать, что в случае невыполнения обязательств по договору, в котором договаривающейся стороной является ЕС, государством-членом ЕС партнер ЕС вправе требовать по данному договору от ЕС удовлетворения своих претензий. России предстоит определиться. СССР был против европейской интеграции. Но позиция эта была пассивная. Она исходила из того, что межимпериалистические противоречия европейских государств сами взломают любую интеграцию между ними. Не было также заявлено, что европейская интеграция, сознательно не включающая в себя Россию, направлена против нее. Власти современной России полагали, что для нашей страны найдется место в ЕС. Они просчитались, но выводов не сделали, хотя они лежат на поверхности. И главный из них, на наш взгляд, состоит в том, что создание мощного военнополитического и торгово-экономического федерального объединения на западных рубежах России, объединения, которое по своей потенции сильнее ее, не может соответствовать нашим национальным интересам. Можно, конечно, подобно президенту Чехии В. Гавелу заявлять, что «культ государственного суверенитета должен прекратить существовать в нашем мире, который вопреки всем границам объединяет людей через всеобъемлющие |
отношениях с собой в качестве правоприемника европейских государств. «Даже в ту же «семерку», хотя бы в предбанник ее, ЕС не допускается. Великобритания. Германия, Италия и Франция неоднократно заводили речь о приглашении ЕС в состав «семерки», но Канада, США и Япония не хотят даже говорить на эту тему. А это свидетельство того, что им не нужно усиление роли ЕС в международных делах. Не нужно вообще усиление ЕС. И антиюгославская преступная акция понадобилась НАТО не сама по себе, а как фактор дестабилизации отношений между странами ЕС. Не нужна европейская интеграция и другим странам и регионам, особенно тем, кто так или иначе входит в сферу влияния США или Японии. Нет в этом нужды ни Китаю, ни Индии. От европейской интеграции, от кооперации усилий и рычагов (финансово-экономических, политических и т.п.) выигрывают только финансовопромышленные монополии Европы, выигрывают те политические круги, которые хотели бы подменить старые демократические формы правления новой общественной организацией более авторитарного типа; ибо только это позволит эффективно решать проблемы конкурентной борьбы с соперниками. России предстоит определиться. Как мы упоминали выше, СССР был против европейской интеграции. Но позиция эта была пассивная. Она исходила из того, что межимпериалистические противоречия европейских государств сами взломают любую интеграцию между ними. Не было также заявлено, что европейская интеграция, сознательно не включающая в себя Россию, направлена против нее. Власти новой капиталистической России наивно полагали, что для нашей страны найдется место в ЕС. Они просчитались, но выводов не сделали, хотя они лежат на поверхности. И главный из них, на наш взгляд, состоит в том, что создание мощного военно-политического и торгово-экономического федерального объединения на западных рубежах России, объединения которое по своей потенции сильнее ее, не может соответствовать нашим национальным интересам. К тому же, события в Югославии весной-летом 1999 года, когда страны ЕС примкнули к варварской агрессии НАТО, показывают жестокую, антигуманную военно-политическую суть ЕС. Такого рода федеративные объединения на нашей границе постоянный источник угрозы национальной безопасности России. А 131 значит: нужно принять меры к тому, чтобы такого рода источник вообще не возник. Тем более возможности для этого есть: ведь, сколько бы мы ни говорили и ни писали о федерализме ЕС и о близком завершении процесса европейской интеграции, остается реальным тот факт, что компетенция органов Союза по внешним делам так и остается неопределенной. Да и вообще, интеграция ЕС продвинулась далеко, однако сделано это на базе договоренностей исполнительных органов, как Союза (СМ и ЕК) так государств-членов, так и во исполнение решений Европейского Суда Правосудия. В то же время как Европейский, так и национальные парламенты при сем как бы присутствовали, в целом соглашаясь, но не играли той роли народных представителей, которая им отведена. Иными словами можно сказать так. Что интеграция в Европе произошла административнокомандным способом на уровне межгосударственных сфер, в то время как национальная жизнь в странах ЕС интеграцией затронута незначительно. Можно, конечно, подобно президенту Чехии В. Гавелу заявлять, что «культ государственного суверенитета должен прекратить существовать в нашем мире, который вопреки всем границам объединяет людей через всеобъемлющие торговые, финансовые, информационные связи».94 Но это совсем не значит, что имеет место действительная интеграция народов. Да, объединяется бизнес, объединяются чиновники, политические круги, даже мафии и те объединяются. Не все так однозначно ясно с народами. Именно их не замечают лидеры Западной Европы, мысли которых совпадают с тем, о чем, открыто поведал тот же В. Гавел, выступая в парламенте Канады: «Я думаю, в наступающем веке большинство государств из культовых, идеологических объектов начнет трансформироваться в более простые, гражданские, административные единицы. Они будут стремиться не к государственной мощи, а к тому, чтобы стать одной из органичных составляющих в сложной и многоярусной планетарной самоорганизации общества».95 Господин Гавел, как и многие влиятельные чиновники Евросоюза, видимо ассоциирует государство с государственным механизмом или, того хуже, с аппаратом насилия. Но ведь государство, и нам известно еще от Аристотеля, это 94 «За рубежом», №24 (1984) 1999, с.З. 95 Там же. 132 |