|
27 национальные интересы. А создание советского народа требовало диаметрально противоположного. Развитие национального сознания народов, входящих в СССР, категорично тормозилось. Чувства национальной общности внутри народов, включая русский, не возникло. Когда Советский Союз распался, то осколки Союза «легли в дрейф». Осознание национального чувства и интересов оказалось примитивным, даже искаженным, настолько, что на них смогли претендовать даже руководящие верхи, использовавшие и раздувавшие национализм в личных корыстных целях. Естественно, что в Западной Европе такого нет. Они не лишены многих иных недостатков, но достаточно остро чувствуют свою национальную принадлежность. Поэтому объединяются западные страны в Европейский Союз не путем забвения своих национальных интересов и чувств, а стараясь сгармонизировать эти интересы наилучшим образом. Отсюда получается, что если мы, в СНГ, хотим или намерены использовать опыт ЕС, то нам надо провести большую подготовительную работу в плане собственного национального воспитания и самосознания. Национально осознанные и воспитанные люди избегут национализма катализатора вражды и смогут, взаимно уважая и признавая друг друга, объединиться в Союз. А без этого возможен лишь союз верхов во имя корыстных политических и материальных интересов. Впрочем, даже такой союз невозможен: верхи стран СНГ имеют слишком разную политическую ориентацию. Складывание ЕС уже растянулось на пятьдесят лет. Это если иметь в виду сам практический процесс. А идея о европейской интеграции, можно сказать. |
нет того крепкого мещанства, которое так отталкивает и отвращает русских на Западе».11 Но, кстати, положение в окраинных регионах России (Кавказ, Средняя Азия) было и тою хуже. Общественные отношения там как были так и остались на феодальном уровне. В России были миллионы подданных, но не было граждан и гражданского общества. И единой российской нации не создалось. Октябрьская революция процесс формирования гражданского национального сознания, на базе которою могло бы возникнуть российское национальное государство, перевела в другую плоскость: стала образовываться единая общность советский народ. Возможно этот эксперимент мог бы состояться, если бы из государственного устройства России был удален национальный признак, чтобы основой территориальною устройства остались губернии, а не национальные образования. Ведь сложилась же в США единая общность американская нация12 со всеми присущими ей особенностями и национальными различиями граждан. В то же время в нашем государственном устройстве была заложена мина замедленною действия: сохранялась формальная национальная обособленность населения СССР, увязанная с политикой создания единою советского народа. Национальная обособленность требовала национального развития, становления наций, которые затем могли бы добровольно и сознательно слиться в Союз, сохранив свои национальные интересы. А создание советского народа требовало диаметрально противоположного. Развитие национального сознания народов, входящих в СССР, категорично тормозилось. Чувства национальной общности внутри народов, включая русский, не возникло. Когда Советский Союз распался, то осколки Союза «легли в дрейф». Осознание национального чувства и интересов оказалось примитивным, даже искаженным, настолько, что на них смогли претендовать даже руководящие верхи, использовавшие и раздувавшие национализм в личных корыстных целях. Естественно, что в Западной Европе такого нет. Они не лишены многих иных недостатков, но достаточно остро чувствуют свою национальную принадлежность. 11 Бердяев Н. Душа России. М., 1915. с. 18. 12 Мы понимаем, что в нашем обществе у ученых нет единства относительно того, можно ли говорить об американской нации. Сами американцы однако признают себя в этом качестве и настаивают на этом. В целях настоящего исследования согласимся с ними, хоть и с оговорками. 18 Поэтому объединяются западные страны в Европейский Союз не путем забвения своих национальных интересов и чувств, а стараясь сгармонизировать эти интересы наилучшим образом. Отсюда получается, что если мы, в СНГ, хотим или намерены использовать опыт ЕС, то нам надо провести большую подготовительную работу в плане собственного национального воспитания и самосознания. Национально осознанные и воспитанные люди избегут национализма катализатора вражды и смогут, взаимно уважая и признавая друг друга, объединиться в Союз. А без этого возможен лишь союз верхов во имя корыстных политических и материальных интересов. Впрочем, даже такой союз невозможен: верхи стран СНГ имеют слишком разную политическую ориентацию. Складывание ЕС уже растянулось на пятьдесят лет. Это если иметь в виду сам практический процесс. А идея о европейской интеграции, можно сказать, вечна. Она то ярко вспыхивала в умах европейцев, то гасла, уходила в подсознание, но никогда не исчезала совсем. Ну а наши ученые отрабатывают идею СНГ едва одну пятилетку. Это совсем немного. Что же касается опыта строительства ЕС, который был бы со временем полезен и в наших условиях, возникает вопрос: «А чем может быть он, этот опыт, полезным нам сейчас?» Уместным кажется ответ известного итальянского ученого, дипломата и политика Н Макиавелли: «Люди обычно идут путями, проложенными другими, и действуют, подражая какому-либо образцу; но так как невозможно ни неуклонно следовать этими путями, ни сравняться в доблести с теми, кого мы избираем за образец, то человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравняться с ними в доблести, то исполниться ее духа».13 Правда, заметим, что великий итальянец речь ведет не о человеке вообще, а о человеке разумном. Вспомним, кстати, что и Л.Н. Толстой в своем «Дневнике» вел речь о человеке разумном14. Получается таким образом, что нам (даже не в СНГ, а в России) еще предстоит и разумными стать и национально осознанными. А условий для этого 13 Никколо Макиавелли. Государь. М., Планета, 1990, с. 16. 14 Толстой Л.Н. Собр соч. в 22-х томах. Дневники, т.22, М., «Художественная литература», 1985, с. 10. 19 |