|
или кто бы то ни было еще, воспринимались как разрушение нравственных и духовных устоев жизни: «Утилитаризм оказался как бы на нелегальном положении. Он выступал антиподом нравственных принципов, дьявольской силой, разрушающей жизнь. И в этом смысле Россия представляла собой противоположность Западу, где рост утилитаризма на определенном этапе находил обоснование в философских, этических, религиозных системах». [14] Художественная литература и публицистика XIX — начала XX вв. свидетельствуют о том, что в России поддерживалось постоянное раздвоение между критикой мещанства и буржуазности, с одной стороны, а с другой — стремлением осмыслить материальную жизнь общества и найти ее подлинное место в системе ценностей. Критика распространялась не на практицизм вообще, а на его уродливые проявления. Вообще же литература и публицистика не только не чуждались конструктивного обсуждения проблем хозяйственной жизни, но и уделяли им значительное место. На страницах периодических изданий в пореформенный период развернулась полемика между сторонниками разных путей развития хозяйственной жизни России — промышленного и сельскохозяйственного с кустарными промыслами. Тс и другие демонстрировали не только живой интерес к хозяйственной жизни, ее глубокое знание, но и высокую заинтересованность в предмете: выступления обеих сторон характеризовались большой эмоциональностью и убежденностью. Известный ученый и банковский деятель профессор Московского университета И.К. Бабст (1823— 1881) писал о предпринимателе-промышпеннике как о единственной силе, способной «привести в движение материальные и интеллектуальные энергии общества», преодолеть традиционную патриархальность и рутину. Великий русский ученый Д.И. Менделеев горячо отстаивал идеи промышленного развития России как «истинный венец творений Петра, небывалый расцвет русских сил». Сторонники кустарных промыслов отстаивали их «подлинно народный» характер в противоположность порождаемой индустриализацией пролетаризации населения: «С политической точки зрения не расчет насаждать капиталистическое 116 |
223 <. > Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни"1. Однако тот же Н.А. Бердяев отмечает, что Россия погружена в косный традиционный быт, озабочена материальными благами и стяжательством: "Россия <. > страна крепкого быта и тяжелой плоти. Россия — страна купцов, погруженных в тяжелую плоть, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не переступающих пределов замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме земли, <...> страна духовенства, погруженного в материальный быт <...> "1 2. Критика практицизма и мещанства, приобретшего в русском языке устойчиво отрицательный смысл, стала у разных писателей и публицистов — от А. Добролюбова до М. Горького — основным пафосом. Русскую классическую литературу XIX века принято рассматривать как "направленную против реального утилитаризма"3. Это объясняется тем, что прагматические установки связаны прежде всего с личностным уровнем хозяйственной культуры, в них сильнее всего проявляются ценности индивидуализма. Накопление и развитие собственного дела, стремление к обустройству быта традиционно воспринимались как сугубо эгоистические ориентации, отгораживающие человека от других людей, противопоставляющие его обществу (общине, миру), считавшемуся социальным и нравственным идеалом. У мыслителей демократической ориентации, которые провозглашали свободу высшей ценностью, практические ориентации относились к сфере духовного рабства, стяжательства как несвободы от материи и предпосылки для рабства других людей. Демократы XIX века видели в российском предпринимательстве лишь "темное царство". Поэтому прагматические установки в любых социокультурных нишах общества, будь то торгово-промышленное сословие, инициативное крестьянство, или кто бы то ни было еще, воспринимались как разрушение нравственных и духовных устоев жизни: "Утилитаризм оказался как бы на нелегальном положении. Он выступал антиподом нравственных принципов, дьявольской силой, разрушающей жизнь. И в этом смысле Россия представляла собой противоположность Западу, где рост утилитаризма на 1 Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990, с. 19. 2 Там же, с. 21. 3 Ахисзср А.С. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск, 1997, с. 248. 224 определенном этапе находил обоснование в философских, этических, религиозных системах."1. Художественная литература и публицистика XIX — начала XX вв свидетельствуют о том, что в России поддерживалось постоянное раздвоение между критикой мещанства и буржуазности, с одной стороны, а с другой — стремлением осмыслить материальную жизнь общества и найти ее подлинное место в системе ценностей. Критика распространялась не на практицизм вообще, а на его уродливые проявления. Вообще же литература и публицистика не только не чуждались конструктивного обсуждения проблем хозяйственной жизни и предпринимательства, но и уделяли им значительное место. На страницах периодических изданий в пореформенный период развернулась полемика между сторонниками разных путей развития хозяйственной жизни России — промышленного и сельскохозяйственного с кустарными промыслами. Те и другие демонстрировали не только живой интерес к хозяйственной жизни, ее глубокое знание, но и высокую заинтересованность в предмете: выступления обеих сторон характеризовались большой эмоциональностью и убежденностью. Известный ученый и банковский деятель профессор Московского университета И.К. Бабст (1823—1881) писал о предпринимателе-промышленнике как о единственной силе, способной "привести в движение материальные и интеллектуальные энергии общества", преодолеть традиционную патриархальность и рутину. Великий русский ученый Д.И Менделеев горячо отстаивал идеи промышленного развития России как "истинный венец творений Петра, небывалый расцвет русских сил". Сторонники кустарных промыслов отстаивали их "подлинно народный" характер в противоположность порождаемой индустриализацией пролетаризации населения: "С политической точки зрения не расчет насаждать капиталистическое и демократизирующее производство в ущерб искони народному консервативному, как не расчет располагать массами негодных к исполнению воинской повинности, безземельных и бездомных людей, которым терять нечего и которые давно не пользуются у нас доброй славой"1 2. ПИ. Мельников-Печерский, блестящий знаток этнографии и торговопромышленной жизни Поволжья, устами одного из героев своих хроник "В Лесах" и "На 1 Там же, с. 247. 2 Из петиции Императорского Вольного Экономического Общества по поводу пересмотра таможенного тарифа // Цит. по: Бурышкин П. А. Указ. Соч., с. 44. |