|
В постсоветском обществе индивидуализм предстает как отрицание любых социальных связей и организации и, прежде всего — коллектива и государства, как утрата представлений об общих интересах и целях, о позитивных универсальных ценностях и нормах. Это индивидуализм людей, которые вдруг осознали, что им рассчитывать не на кого, кроме себя, что они одиноки в своей борьбе за выживание (среди мотиваций предпринимателей выделяется стремление обеспечить выживание своей семье). [187] Если западный индивид на персональном уровне интегрирован в общество и государство и является носителем осознанной идентичности, то постсоветский российский индивид тяготеет к анархизму, стремится не к свободе, всегда предполагающей рациональное осознание собственных и общих интересов и ответственности, а к воле как системе произвольных действий, резкому противопоставлению себя другому* [239] Такой индивидуализм оказывает резко негативное влияние на современную российскую экономическую культуру, среду функционирования самого предпринимательства: «стремление к свободе собственной хозяйственной деятельности при игнорировании прав и интересов партнеров является характерной особенностью нынешнего российского предпринимательства». [Чепуренко] Этика служения как интегрирующий фактор российской экономической культуры, а в советский период— значимый стимул мобилизационной идеологии в постсоветский период также подверглась деструкции. Решающую роль в этом сыграла ее коммунистическая идеологизация, вызвавшая реакцию отторжения после краха «большой идеи». Большую роль в ее окончательном разрушении сыграло оправдание эгоизма и стяжательства, помноженная на характерную для конца XX в. этику демобилизации — ухода в частную жизнь, частные интересы, удовлетворение личных сиюминутных прихотей и иррациональных желаний в противоположность ориентации на будущее, дисциплине и ответственности, стремлению к общему благу. [169] 139 |
245 представлений об общих интересах и целях, о позитивных универсальных ценностях и нормах. Это индивидуализм людей, которые вдруг осознали, что им рассчитывать не на кого, кроме себя, что они одиноки в своей борьбе за выживание (среди мотиваций предпринимателей выделяется стремление обеспечить выживание своей семье1 Если западный индивид на персональном уровне интегрирован в общество и государство и является носителем осознанной идентичности, то постсоветский российский индивид тяготеет к анархизму, стремится не к свободе, всегда предполагающей рациональное осознание собственных и общих интересов и ответственности, а к воле как системе произвольных действий, резкому противопоставлению себя другому1 2. Такой индивидуализм оказывает резко негативное влияние на современную российскую деловую культуру, среду функционирования самого предпринимательства: «стремление к свободе собственной хозяйственной деятельности при игнорировании прав и интересов партнеров является характерной особенностью нынешнего российского предпринимательства»3. Этика служения как интегрирующий фактор российской хозяйственной культуры, а в советский период — значимый стимул мобилизационной идеологии в постсоветский период также подверглась деструкции. Решающую роль в этом сыграла ее коммунистическая идеологизация, вызвавшая реакцию отторжения после краха «большой идеи». Большую роль в ее окончательном разрушении сыграло оправдание эгоизма и стяжательства, помноженная на характерную для конца XX в. этику демобилизации — ухода в частную жизнь, частные интересы, удовлетворение личных сиюминутных прихотей и иррациональных желаний в противоположность ориентации на будущее, дисциплине и ответственности, стремлению к общему благу4. В действительности главная проблема формирования постсоциалистической экономики и хозяйственной культуры состоит не в слабости индивидуалистических и прагматических мотивов, и не в пагубном влиянии государства или коллективистского 1 Радаев В.В. Внеэкономические мотивы предпринимательской деятельности (по материалам эмпирических исследований) // Вопросы экономики, 1994, № 7. 2 См.: Федотова В.Г. Анархия и порядок в контексте российского посткоммунистического развития // Вопросы философии, 1998, № 5. 3 Чепуренко А.Ю. Новые российские предприниматели: в поисках «цивилизационных» особенностей // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 7. Москва, 1999, с. 108. 4 См.: Панарин А.С. Реванш истории. М., 1998, с. 75, 77-78, 211-212, .Ульяновский А. Мифодизайн рекламы. СПб., 1995. С. 43. |