профессиональных групп благодаря отказу богатых от роскоши во имя производственных трат. В период первичной модернизации Запада именно пуританское самоограничение, отделившее богатство от праздной роскоши, помогало трудящемуся большинству мириться с успехами «третьего сословия». Тогда аскеза поддерживалась религиозными установками. Однако в условиях в современных не западных обществах ограничение и самоограничение в потреблении особенно осложняется из-за демонстрационного эффекта и культа потребительства, поддерживаемого многочисленными и навязчивыми образами массовой культуры. Социальные конфликты и кризис легитимности обостряются из-за демонстративно роскошного образа жизни «новых богатых» на фоне серьезных материальных проблем, а иногда и настоящего обнищания большинства. Лишь давняя устойчивая культурная традиция может не столько ограничить богатых, сколько заставить их не демонстрировать свое состояние и свой образ и уровень жизни столь широко и открыто. Тем не менее, идеологи современного развития уделяют аскетическому самоограничению в потреблении большое внимание. При этом они не отрицают частную собственность и разумный достаток, соответствующий традиционным нормам потребления и не допускающий эксплуатацию. Наиболее разработанной и определенной является концепция материальных благ в «буддийской экономике». Квинтэссенцией идей «буддийской эконо.мики» является концепция «срединного пути», основанная на максимальном благосостоянии при минимизации потребления — «красоте малого», выработке правильного образа жизни и стандарта потребления. Простота образа жизни и сознательное снижение стандарта потребления у буддийских экономистов тесно связаны с религиозным императивом ненасилия, поскольку позволяют людям жить без напряжения, конфликтов, постоянного чувства неудовлетворенности и выматывающей погони за материальным достатком. На уровне конкретной программы «промежуточной технологии» Е. Шумахера идеалу «срединности» соответствует производство на основе местных ресурсов, для местных нужд, на основе местной рабочей силы и с использованием технологий, устаревших в 315 |
205 самостоятельной ценностью, а лишь знаком угодности Богу , то есть высшей легитимности усилий хозяйствующего индивида. Поэтому любая модернизационная идеология предполагает акцент на заслуженности успеха, на пользе, приносимой «новыми богатыми» предпринимателями — создании рабочих мест, насыщение потребительского рынка товарами, а также на затраченных ими для «общего» дела усилиях, средствах, на несении бремени риска и неопределенности. Сам институт бизнеса для легитимизации своего успеха широко использует благотворительность, меценатство, а также PR-кампании (см. гл. 1, § 4). Как мы уже говорили, и повышенная активность и успехи этнорелигиозных «торговых меньшинств» вызывают неприятие в обществе. Примирение большинства с их успехами также основано на утверждении их полезности и даже незаменимости для всего общества — на особых профессиональных качествах, свойствах характера (активность, динамизм, расчетливость, ловкость) и на давних предпринимательских традициях, которых не имеет большинство. Другой важной стороной любой мирской аскезы является сознательное самоограничение, сближение образа жизни разных имущественных и профессиональных групп благодаря отказу богатых от роскоши во имя производственных трат. В период первичной модернизации Запада именно пуританское самоограничение, отделившее богатство от праздной роскоши, помогало трудящемуся большинству мириться с успехами «третьего сословия». Тогда аскеза поддерживалась религиозными установками. Однако в условиях догоняющей модернизации в современных не западных обществах ограничение и самоограничение в потреблении особенно осложняется из-за демонстрационного эффекта и культа потребительства, поддерживаемого многочисленными и навязчивыми образами массовой культуры. Социальные конфликты и кризис легитимности обостряются из-за демонстративно роскошного образа жизни «новых богатых» на фоне серьезных материальных проблем, а иногда и настоящего обнищания большинства. Лишь давняя устойчивая культурная традиция может не столько ограничить богатых, сколько заставить их не демонстрировать свое состояние и свой образ и уровень жизни столь широко и открыто. Тем не менее, идеологи современного развития уделяют аскетическому самоограничению в потреблении большое внимание. При этом они не отрицают частную собственность и разумный достаток, соответствующий традиционным нормам потребления и не допускающий эксплуатацию. 206 Наиболее разработанной и определенной является концепция материальных благ в "буддийской экономике". Квинтэссенцией идей "буддийской экономики" является концепция "срединного пути", основанная на максимальном благосостоянии при минимизации потребления — "красоте малого", выработке правильного образа жизни и стандарта потребления 1Простота образа жизни и сознательное снижение стандарта потребления у буддийских экономистов тесно связаны с религиозным императивом ненасилия, поскольку позволяют людям жить без напряжения, конфликтов, постоянного чувства неудовлетворенности и выматывающей погони за материальным достатком. На уровне конкретной программы "промежуточной технологии" Е. Шумахера идеалу "срединности" соответствует производство на основе местных ресурсов, для местных нужд, на основе местной рабочей силы и с использованием технологий, устаревших в развитых странах, но соответствующих потребностям местного производства и возможностям неквалифицированной рабочей силы1 2. Однако не только императив простоты и максимального удовлетворения минимальными средствами составляет суть буддийских представлений о материальных благах. Главное в них то, что потребление не является целью само по себе, а "моральная цель остается превыше всего, материальное благосостояние только вспомогательно". Характер моральной цели определяется высшими ценностями буддизма и социально-культурными традициями буддийских обществ: материальные блага должны служить приобретению религиозных заслуг путем пожертвований монахам, строительства культовых сооружений, совершения обрядов и паломничества, а также накоплению социальных связей, сохранению и поддержанию сети патерналистских отношений1. Только экономическая деятельность, направленная на достижение таких целей и получение такого рода материальных благ является рациональной в контексте буддийских ценностей. Сарводайа признает возможным достижение своей главной цели — самосовершенствования личности — только при снижении материальных потребностей, отказе как от нищенствования, так и от материальных излишеств, погони за роскошью в быту и наращивания производства сверх удовлетворения жизненных потребностей. В то же время, для теорий структурной модернизации совершенно чужда коммунистическая идея отмены частной собственности и насильственного выравнивания 1 Агаджанян А.С. Будайский путь в XX веке. М., 1993, с.700. 2 Schumacher Е. Smoll is Beautiful. A Study of Economics as if People Mattered. L., 1975, p. 53. |