Государство сыграло весьма значительную роль в формировании российской экономической культуры. Эта роль принципиально отличалась от той, которую сыграло государство в развитии экономики Запада, государственное начало постоянно присутствовало в качестве фактора формирования российской экономической культуры, вступая в сложные взаимодействия с индивидуальным и общинным началом. Интеграцию индивидуально-достижительиых, общинных и государственных начал в российской социокультурной системе обеспечивала этика служения. Она выступала как сквозная нравственная идея, пронизывающая все социальные слои и сословия, все стороны жизни русского общества. В силу своей универсальности этика служения выполняла функцию объединяющего начала, посредством которого индивид соединялся и с общиной, и с обществом, и с государством. Православие, как и любая религия, определяет повседневную экономическую культуру не непосредственно, а на мировоззренческом уровне. Согласно православной хозяйственной этике, христианская добродетель хозяйствующего православного верующего состоит не собственно в профессиональном мастерстве и рациональном практицизме, а в постоянной ориентации на внутреннюю духовную работу, в помыслах о Боге и в любви к ближнему, воплощенных в конкретном мирском труде. Задача православия не столько в воспитании нравственного хозяина для мирской жизни, сколько подготовка мирского хозяина для жизни духовной. Обратной стороной такого понимания морали оказывается даже некоторое пренебрежение православия к «второстепенным» с духовной точки зрения ценностям, свидетельствующее о существующем здесь расхождении сфер высшей духовности и повседневной нравственности. Это расхождение имело негативные последствия, прежде всего для массовой мирской экономической культуры. Экономические реформы в нашей стране связаны с возникновением и распространением новых экономических ценностей и норм, их укоренением в общественном сознании и поведении. То, что не получает закрепления в 339 |
302 обустройство, достижительность и этика успеха, так и отрицание и осуждение этих установок. Однако в России же практические достижительные ценности уступали по своему значению ценностям аскриптивным в их разных вариантах: семейных, общинных, конфессиональных и, конечно, государственных. 5. Государство сыграло весьма значительную роль в формировании российской хозяйственной культуры. Эта роль принципиально отличалась от той, которую сыграло государство в развитии экономики Запада, государственное начало постоянно присутствовало в качестве фактора формирования российской хозяйственной культуры, вступая в сложные взаимодействия с индивидуальным и общинным началом. 6. Интеграцию индивидуально-достижительных, общинных и государственных начал в российской социокультурной системе обеспечивала этика служения Она выступала как сквозная нравственная идея, пронизывающая все социальные слои и сословия, все стороны жизни русского общества. В силу своей универсальности этика служения выполняла функцию объединяющего начала, посредством которого индивид соединялся и с общиной, и с обществом, и с государством. 7. В советский период русской истории сдвиги в балансе ценностной и социокультурной систем были более значительными, чем когда бы то ни было прежде — даже во время петровских реформ. Индивидуалистическое и общинное начала были жестко подавлены, подчинены идеологии, заменившей традиционную этику служения, и государственному контролю, ставшему безальтернативным. Однако даже в этих условиях мы наблюдаем подспудное сохранение практицизма, потребительского индивидуализма и солидаристских норм. 8. Главная проблема формирования постсоциалистической экономики и хозяйственной культуры состоит не в слабости индивидуалистических и прагматических мотивов, и не в пагубном влиянии государства или коллективистского сознания, а в структурной дезорганизации иерархии ценностей и всей социокультурной системы, разрушении нормативной и институциональной основы общества. Проблема современного периода состоит в том, что слишком интенсивное разрушение одних ценностей и насаждение других не сопровождалось созданием синтетического уровня, на котором было бы возможно продуктивное взаимодействие старого и нового. 9. В русской культуре есть все необходимые для успешного осуществления модернизации и постмодернизации компоненты: индивидуалистические и прагматические установки и этика успеха; ценности коллективизма и солидарности; этика 303 служения и традиционная способность к мобилизации. Успех преобразований зависит от способности активной части общества сформировать новую, динамичную, но устойчивую систему, в которой новый синтетичекий уровень идентичности базировался бы на творческом созидательном индивидуализме, солидарности, просвещенном государственничестве и патриотизме, этике служения. 10. Православие, как и любая религия, определяет повседневную хозяйственную культуру не непосредственно, а на мировоззренческом уровне. Согласно православной хозяйственной этике, христианская добродетель хозяйствующего православного верующего состоит не собственно в профессиональном мастерстве и рациональном практицизме, а в постоянной ориентации на внутреннюю духовную работу, в помыслах о Боге и в любви к ближнему, воплощенных в конкретном мирском труде. Задача православия не столько в воспитании нравственного хозяина для мирской жизни, сколько подготовка мирского хозяина для жизни духовной. Обратной стороной такого понимания морали оказывается даже некоторое пренебрежение православия к "второстепенным" с духовной точки зрения ценностям, свидетельствующее о существующем здесь расхождении сфер высшей духовности и повседневной нравственности. Это расхождение имело негативные последствия, прежде всего для массовой мирской хозяйственной культуры. 11. В современной российской общественной мысли разрабатываются несколько парадигм модернизации, каждая из которых представляет свою модель развития хозяйственной культуры. При весьма заметных различиях в их интерпретации направлений и целей развития России все они не отрицают необходимости преобразований в экономической, социальной и культурной сферах. Западническая либеральная парадигма тяготеет к опыту теорий модернизации и делает упор на мотивации предпринимательской и вообще хозяйственной активности, утверждает такие ценности, как независимость частной хозяйственной деятельности от государства, его невмешательство в экономику, достижительность, рациональность, эффективность, конкуренция. Почвенническая парадигма, обращающаяся к идее «русского пути» в хозяйственном развитии, настаивает на солидарности и единстве общества, приоритете духовных и нравственных ценностей перед экономической эффективностью и целесообразностью, коллективизма перед индивидуальной достижительностью. Таким образом, обе парадигмы, при внешней остроте дискурса, ведущегося их сторонниками, отстаивают различные, но в равной степени необходимые механизмы развития и в целом противоположные ценности образуют, скорее, не «пары», а систему координат, полюса смыслового поля, внутри которого формируются промежуточные типы отношений. При таком подходе русская культура и история предстают уже не как арена непримиримой борьбы противоположностей, а как становление динамичной многоукладной системы. Внешне противоречивые ценности хозяйственной культуры — индивидуализм и достижительность, практицизм, общинный коллективизм и соборность, ориентации на государство и стремление к независимости от него, образуют инверсионные пары лишь в переломные моменты истории, в остальное время они находятся в состоянии подвижного равновесия. Интеграцию индивидуально-достижительных, общинных и государственных начал в российской социокультурной системе обеспечивала этика служения. Она выступала как сквозная нравственная идея, пронизывающая все социальные слои и сословия, все стороны жизни русского общества. В силу своей универсальности этика служения выполняла функцию объединяющего начала, посредством которого индивид соединялся и с общиной, и с обществом, и с государством. Православие, как и любая религия, определяет повседневную хозяйственную культуру не непосредственно, а на мировоззренческом уровне. Согласно православной хозяйственной этике, христианская добродетель хозяйствующего православного верующего состоит не собственно в профессиональном мастерстве и рациональном практицизме, а в постоянной ориентации на внутреннюю духовную работу, в помыслах о Боге и в любви к ближнему, воплощенных в конкретном мирском труде. Задача православия не столько в воспитании нравственного хозяина для мирской жизни, сколько подготовка мирского хозяина для жизни духовной. Обратной стороной такого понимания морали оказывается даже некоторое пренебрежение православия к "второстепенным" с духовной точки зрения ценностям, свидетельствующее о существующем здесь расхождении сфер высшей духовности и повседневной нравственности. Это расхождение имело негативные последствия, прежде всего для массовой мирской хозяйственной культуры. В советский период русской истории сдвиги в балансе ценностной и социокультурной систем были более значительными, чем когда бы то ни было прежде — даже во время петровских реформ. Индивидуалистическое и общинное начала были жестко подавлены, подчинены идеологии, заменившей традиционную этику служения, и государственному контролю, ставшему безальтернативным. Однако даже в этих условиях 308 |