|
логическим толкованием законодательного термина «вовлечение». Отмечая разницу в терминах «вовлекание» и «вовлечение», он указывает на оттенок результативности последнего. В связи с этим он делает вывод, что вовлечение означает привлечение к участию, а не просто склонение к нему. Аналогичную точку зрения высказывает А.И. Миллер, говоря, что «последствиями вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность (преступление) является не сам преступный акт вовлеченного, а реальный 2 ущерб нормальному развитию и нравственному воспитанию подростка» . В поисках ответа в этой полемике обратимся к тому же приему исторического, систематического толкования нормы. По УК РСФСР 1960 года рассматриваемый состав по конструкции был с очевидностью формальным. Указание в ст.2 Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. на «лиц, уличенных...» не вызывало сомнений в том, что для ответственности по данной норме достаточно было установить только сам факт, что лицо занимается подстрекательством или привлечением несовершеннолетнего к преступлению, и уличить его в этом. Социальное предназначение указанного состава в УК РФ 1996 года не изменилось. Статья 150 УК РФ, как уже отмечалось, содержит большую профилактическую функцию и призвана оградить подрастающее поколение от разлагающего влияния на него лиц с антиобщественным поведением. Поэтому преступление, к которому взрослый человек склоняет или в которое вовлекает несовершеннолетнего действием, образующим объективную сторону данного состава, не является. Это цель, которую преследует вовлекающий и которая может в будущем стать действием несовершеннолетнего, попавшего под негативное влияние взрослого, но не действием последнего. Позиция А.И. Миллера представляется также спорной. В ней без труда усматривается связь с «акцессорной теорией соучастия» , т.е. ответственностью соучастника за чужое деяние. В теории российского уголовного права сложилось мнение, что ответственность каждого из соучастников наступает за свои собственные действия и вовлекающие или склоняющие лица в этом плане исключения не составляют. Спорной в связи с этим представляется точка зрения А.Н. Игнатова о том, Уголовное право БССР: Часть Особенная. Минск. 1971. С.315. 2 Борьбасвовлечениемнесовершеннолетнихвпреступнуюдеятельность/Подред.И.П.Лановенко.-Киеа: Пауковадумка, 1986.-С.63. |
39 Однако, некоторые из них считают, что момент окончания этого преступления не дает оснований для вывода о том, что этот состав является формальным. Так, А.Н.Игнатов, рассматривая данный состав как материальный, результатом действий вовлекателя считает фактическое склонение несовершеннолетнего к преступлению1.* Свою позицию автор обосновывает этимологическим толкованием законодательного термина "вовлечение". Отмечая разницу в терминах "вовлекание" и "вовлечение", он указывает на оттенок результативности последнего. В связи с этим он делает вывод, что вовлечение означает привлечение к участию, а не просто склонение к нему. Аналогичную точку зрения высказывает А.И.Миллер:" Последствиями вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность (преступление) является не сам преступный акт вовлеченного. а реальный ущерб нормальному развитию и нравственному воспитанию подростка"2. В поисках ответа в этой полемике обратимся к тому же приему исторического, систематического толкования нормы. По УК РСФСР 1960 рассматриваемый состав по конструкции был с очевидностью формальным. Указание в ст.2 Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. на "лиц, уличенных..." не вызывало сомнений в том. что для ответственности по данной норме достаточно было установить только сам факт, что лицо занимается подстрекательством или привлечением несовершеннолетнего к преступлению и уличить его в этом. ч 1.Уголовное право БССР: Часть Особенная. Минск, 1971. С.315. 2.Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность / Под ред. И.П. Лановенко. Киев.: Наукова думка, 1986. С.63. 40 Социальное предназначение этого состава в УК РФ 1996 г. не изменилось. Статья 150 УК РФ, как уже отмечалось, содержит большую профилактическую функцию и призвана оградить подрастающее поколение от разлагающегося влияния лиц с антиобщественным поведением. Поэтому преступление, в которое взрослый вовлекает несовершеннолетнего действием, образующим объективную сторону данного состава, не является. Это цель, которую преследует вовлекатель и которая может в будущем стать действием несовершеннолетнего, попавшего под негативное влияние взрослоа го, но не действия последнего. Позиция А.И.Миллер представляется также спорной. В ней без труда усматривается связь с "акцессорной теорией соучастия"1, т.е. ответственностью соучастника за чужое, деяние. По сложившемуся в теории российского уголовного права мнению, ответственность каждого соучастника наступает за свои собственные действия и вовлекатели в этом плане исключения не составляют. Исходя из сказанного, данный состав является формальным и поэтому устанавливать наступление какого-либо результата для признания лица виновным в содеянном нет необходимости. Спорной в связи с этим представляется точка зрения А.Н.Игнатова:"Если под влиянием взрослого у несовершеннолетнего возник умысел на совершение преступления, вовлечение состоялось"2. Еще категоричнее в своих выводах С.И.Никулин: "Рассматриваемое преступление следует считать оконченным в том случае, если подросток начал участвовать в совершении преступления 1. Там же.С.63. 2.Уголовное право БССР: Часть Особенная. Минск, 1971. С.315. |