реформируемым продолжением того культурно-сферного процесса, который доминировал в XX веке. Другая часть покинула его, стала функционировать по законам бизнеса. Запретить ей развиваться на новых основаниях невозможно, ибо подобного рода бизнес находит своих потребителей. Одновременно она развивается в соответствии с запросами и желаниями значительной части населения (прежде всего молодежи), которая использует свободное время не как пространство возвышающее, развивающее и воспитывающее (именно оно имело больше прав на осуществление в советское время), а как потребительно-досуговое и рекреационное, облегчающее сиюминутное самочувствие человека. Происходящие в постсоветский период изменения в культурной подсистеме вызывают естественные опасения у работников, занятых в сфере культуры. Но они соответствуют динамике социальной жизни в России, где возник такой парадоксальный феномен, как избыточное образование. Он проявляется в том, что дипломированные специалисты, не находя применения своим знаниям и возможностям, вынуждены «переходить» на выполнение тех более простых функций (чаще других — торговое, туристическое, транспортное обслуживание), которые оказываются востребованными в современной социальной действительности [116, с. 8]. Именно востребованность становится тем главным фактором, который может и должен вносить коррективы как в современную культурную политику, так и в реальный культурный процесс, нуждающейся в серьезном реформировании. Таким образом, сегодня мы наблюдаем в городах двойственность современных социокультурных процессов. С , одной стороны — стандартизация культурных ценностей, распространение манипулятивных технологий и других деструктивных факторов. С другой расширение культурного обмена, формирование единого информационного пространства. Данная бинарная культурная ситуация является 126 |
87 была оптимальна, ибо порождала духовность и гуманистическую этику, рабочее время специалистов дополняло и обогащало досуговое время посетителей учреждений культуры. В постсоветских условиях, когда на авансцену вышли рыночные отношения, культурная инфраструктура, особенно в Москве, переориентировалась на меркантильную выгоду и 120 доходность. В действительности культурная сфера столичного мегаполиса ныне превратилась в открытое пространство и разделилась на две части: одна из них сохраняет культурно-гуманистическое содержание, является реформируемым продолжением того культурно-сферного процесса, который доминировал в XX веке. Другая часть покинула его, стала функционировать но законам бизнеса. Запретить ей развиваться на новых основаниях невозможно, ибо подобного рода бизнес находит своих потребителей. Одновременно она развивается в соответствии с запросами и желаниями значительной части населения (прежде всего молодежи), которая использует свободное время не как пространство возвышающее, развивающее и воспитывающее (именно оно имело больше прав на осуществление в советское время), а как потребительно-досуговое и рекреационное, облегчающее сиюминутное самочувствие человека. Происходящие в постсоветский период изменения в культурной подсистеме вызывают естественные опасения у профессионаловкультработников. Но они соответствует динамике социальной жизни в России, где возник такой парадоксальный феномен, как избыточное образование. Он проявляется в том, что дипломированные специалисты, не находя применения своим знаниям и возможностям, вынуждены «переходить» на выполнение тех более простых функций (чаще других — торговое, туристическое, транспортное обслуживание), которые ,:о См об этом Сергеев В.К. Управление и экономика в сфере молодежной культуры. ПОИСК. 2002 № 2-3. С. 125. оказываются востребованными в современной социальной действительности. Именно востребованность становится тем главным фактором, который может и должен вносить коррективы как в современную культурную политику, так и в реальный культурный процесс, нуждающейся в серьезном реформировании. На федеральном уровне проблемы реформирования культурной политики ныне осуществляются, на наш взгляд, прежде всего в контексте административной реформы. На региональном уровне (в субъектах Российской Федерации) они затрагивают интересы как территориального сообщества, так и политиковластных структур, той политико-управленческой элиты, которая, в конечном счете, определяет и финансовые и правовые основы реальной культурной политики. Таким образом, перспективы социокультурного развития в столичном мегаполисе сопряжены, во-первых, с изменением парадигмы культурного процесса, которая из сферно-отраслевой преобразуется в пространственную, во-вторых, с выдвижением регионально-культурной идентификации в качестве цели социокультурного процесса в субъектах Федерации; в третьих, с изменением характера регулирования московского культурного пространства, которое, сохраняя преемственность с культурным процессом XX века, носившим духовнопрогрессивное содержание, становится более многосоставным и разнообразным. В этой связи возникает целесообразность соучастия в его регулировании заинтересованных сторон общественных структур местного населения, творческой интеллигенции, специалистов, непосредственно участвующих в организации культурного процесса и в управлении социальной сферой столичного мегаполиса, а также региональной политико-властной элиты. 88 |