|
принципам социальной инженерии. Эти принципы в силу своей рациональности весьма далеки от каких-либо идеалов, ибо направлены на конкретные преобразования. В представлениях рационалистов идеалы чаще всего утопичны. Поэтому социальная инженерия, базирующаяся на методах «частных решений», не задумывается о качественной составляющей социокультурных реформ. Она отрывается от тех ментальных основ, которые в культурном процессе имеют определяющее значение. К сожалению, проблема региональной социокультурной идентификации, является как бы второстепенной, не замечаемой ни культурфилософами, ни управленцами в области культуры, ни органами власти в муниципальных образованиях Российской Федерации. Именно этот тип идентификации россиян обладает, по нашему мнению, большими потенциальными возможностями и перспективами, сопряженными, с одной стороны, с консолидацией жизнедеятельности городских сообществ (а такая консолидация сегодня жизненно необходима и идет более успешно на этнонациональной основе в российских городах), а, с другой стороны, с восстановлением единства властных структур и населения. Подобного рода единство существовало в советские годы, хотя в действительности оно было квазиединством, присущим тоталитарным системам. На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы. Современный этап регионализации федеративной культурной политики в России, будучи продолжением процесса децентрализации унитарной политики в области культуры советского периода, с одной стороны, позволяет обогащать и разнообразить духовное производство, присущее федеральному уровню, а с другой, более полно отобразить в региональной культурной политике локальные особенности жизнедеятельности социокультурных групп, образующих население того 77 |
49 культурную следует иметь в виду, что москвич это человек, живущий в Москве (в идеале) в четвертом поколении, так как с таким сроком связан полный цикл изменения самоидентичности личности.71 * 73 Именно регионально-культурная идентификация является, на наш взгляд, важнейшим аспектом, а в перспективе одной из целей современной культурной политики в субъектах Федерации. Высказываемое суждение основано не на обобщении позитивного опыта, который накоплен в культурной политике постсоветского периода, а, напротив, на стремлении преодолеть низкую эффективность и недостаточную перспективность того регионально-культурного программирования, которое в значительной мерс формализовано осуществляется в административно-территориальных образованиях. Лишенное ценностно-смыслового ядра, оно строится по принципам социальной инженерии. Эти принципы в силу своей рациональности весьма далеки от каких-либо идеалов, ибо направлены на конкретные преобразования. В представлениях рационалистов идеалы чаще всего утопичны. Поэтому социальная инженерия, базирующаяся на методах «частных решений», не задумывается о качественной составляющей социокультурных реформ. Она отрывается от тех ментальных основ, которые в культурном процессе имеют определяющее значение. К сожалению, проблема регионально-культурной идентификации, в силу ряда сложнейших обстоятельств и причин (прежде всего сохраняющейся с советского времени парадигмы культурного процесса, анализу которого посвящен второй раздел диссертации), является как бы 71 По мнению Э.А. Орловой псрвос-трстьс поколение горожан нс в состоянии сформировать ценностный фонд городской культуры. Поэтому полноценная городская среда создается четвертым поколением при условии, что устойчивое большинство в городе это горожане как минимум третьего поколения. См. об этом: Орлова Э.А. Проблемы модернизации в России: культурные аспекты // Теоретические основания культурной политики. М.: 1993. С. 10. Аналогичная позиция, связывающая изменение этнической идентифичности личности, проживающей в инонациональной среде в четвертом поколении, является, по мнению Л.М. Дробижевой, общепризнанной в этнологии. 50 второстепенной, не замечаемой ни культурологами, ни управленцами в области культуры, ни органами власти в административнотерриториальных субъектах Российской Федерации. Именно этот тип идентификации россиян, обладает, по нашему мнению, большими потенциальными возможностями и перспективами, сопряженными, с одной стороны, с консолидацией жизнедеятельности региональных сообществ (а такая консолидация сегодня жизненно необходима и идет более успешно на этнонациональной основе в субъектах федерации, являющихся национально-территориальными образованиями), а, с другой стороны, с восстановлением единства властных структур и населения. Подобного рода единство существовало в советские годы, хотя в действительности оно было квазиединством, присущим тоталитарным системам. Таким образом, современный этап регионализации федеративной культурной политики в России, будучи продолжением процесса децентрализации унитарной политики в области культуры советского периода, с одной стороны, позволяет обогащать и разнообразить духовное производство, присущее федеральному уровню, а с другой, более полно отобразить в региональной культурной политике локальные особенности жизнедеятельности социокультурных групп, образующих население региона. С политической точки зрения, регионализация культурной политики это передача части полномочий по ее проведению из федерального центра в субъекты федерации. С культурологической это повышение степени самоорганизации и самостоятельности культурной политики в регионах. Развитие самостоятельности предполагает разработку концептуальных основ, отражающих, с одной стороны, специфику культурного процесса в регионе, имеющего исторические предпосылки и ценностные предпочтения, а, с другой, особенности |