|
вреда источником повышенной опасности, о подобных требованиях говорить нельзя. Пределы должного предвидения причинителя вреда вытекают, как правило, из норм административного и трудового права: правил техники безопасности (ПТБ), дорожного движения (ПДД), строительных норм и правил (СНиП), государственных стандартов (ГОСТ) и т.п. Очевидно, в связи с этим, в научной литературе распространено мнение о необходимости включения признака противоправности (через ее осознание делинквентом) в содержание гражданской вины1. Действующее гражданское законодательство в изучаемой сфере, трудно признать достаточно приемлемым. Ошибки в законодательстве, слабо просчитанные социальные последствия тех или иных законов, оторванность их от реальной социально-экономической ситуации в обществе, их несогласованность с общественным мнением, культурными традициями,Э могут иметь обратный эффект для социальной справедливости в обществе и его развития. В последнее время интерес к социальным правам и их актуальность в процессе общественного развития резко возросли. Недовольство граждан социальной политикой государства, недостатками системы социальной защиты в ряде государств явилось одним из факторов политической нестабильности. В этой связи необходимо определить роль системы органов правосудия (и особенно Конституционного Суда РФ) в правоприменении и определении качества действующего гражданского законодательства в изучаемой нами области. Конституционный Суд РФ своими решениями и содержащимися в них правовыми позициями создает ориентиры для законодателя, способствуя последовательному развитию социального законодательства в направлении гармонизации интересов граждан и публичных интересов. Вмешательство Конституционного Суда РФ обусловлено, главным образом, 1 Солдатенко О.М. Гражданско-правовое регулирование ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности: Дис....канд. юрид. наук. Саратов, 2002. -с. 113-114. 137 |
вреда вытекают, как правило, из норм административного и трудового права: правил техники безопасности (ПТБ), дорожного движения (ПДД), строительных норм и правил (СНиП), государственных стандартов (ГОСТ) и т. п. Очевидно в связи с этим в литературе распространено мнение о необходимости включения признака противоправности (через ее осознание делинквентом) в содержание гражданской вины. Так, В. И. Кофман утверждает, что «о вине причинителя можно говорить лишь при осознании (возможности осознания) им противоправности своего поведения»" . При этом, отлично понимая, что далеко не всякий гражданин может точно знать о существовании (содержании) нарушаемых им правовых норм, он «подстраховывает» свое высказывание следующим тезисом: «осознание лицом того, что оно причиняет вред, нарушает чужое субъективное право, не будучи на то управомочено, вполне достаточно для констатации осознания им противоправности своего поведения» . При этом автор добавляет, что «предположение о существовании лиц, не знающих о запрещении закона наносить другим лицам вред, представляется совершенно невероятным». Поэтому он исходит из того, что «“осознание причинения вреда” и “осознание нарушения субъективных прав” ... являются понятиями тождественными и что лицо не осознает нарушения им чужих субъективных прав только в том случае, если оно не осознает причинения своими действиями кому-либо вреда вообще» . Между тем такое осознание ничем не отличается от предвидения вредоносных последствий. Представляется, что факт осознания противоправности своего поведения не входит в содержание гражданской вины. Во-первых, осознание противоправности гражданской вполне умещается в моменте предвидения вредных последствий (имеющего первичное значение для установления вины), следовательно, является излишним для квалификации психического Л п / См.: Кофман В. И. Вина и противоправность в гражданском праве. С. 75. 287 Там же. 288 Кофман В. И. Вина и противоправность в гражданском праве. С. 70. |