|
деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, например при использовании табельного оружия) может возмещаться и на основании ст. 1079 ГК РФ. В указанных выше обязательствах, вследствие причинения вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, этот вред должен быть причинен: во-первых, во-первых должностными лицами органов дознания, предварительного следствия или прокуратуры; во-вторых, чтобы действия (бездействие) этих должностных лиц носили служебный характер; в-третьих, эти действия (бездействие) должны быть направлены на достижение, стоящих перед данными органами, целей и задач. В противном случае (при несоблюдении вышеуказанных условий) к вышеназванным должностным лицам возможно применять гражданско-правовые санкции как к частным лицам, то есть обычным субъектам гражданского права, а ответственность за вред, хотя и причиненный незаконными действиями указанных лиц и одновременно причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, будет наступать исключительно на основании ст. 1079 ГК РФ. 2. Мы должны признать право пострадавшего на компенсацию морального вреда, даже если не можем точно определить конкретное нематериальное благо (из указанных в ст. 150 ГК РФ), которому был нанесен ущерб. По мнению автора, именно психическое благополучие (под которым мы понимаем не только психическое здоровье, но и комфортное душевное состояние) является тем общим (основным) благом, которое умаляется в случаях причинения морального вреда в форме нравственных страданий. Право на компенсацию морального вреда должен иметь любой гражданин, которому он причинен неправомерными действиями причинителя вреда, а также в случаях, предусмотренных законом, независимо от вины причинителя вреда (ст. 1100 ГК РФ), то есть иногда и причиненный правомерными действиями причинителя морального вреда. Конституционное право гражданина на защиту чести, достоинства, деловой 226 |
А. М. Эрделевского, «умаление психического благополучия личности, в отличие от умаления других видов благ, всегда вторично, так как оно является последствием причинения вреда другим благам, как неимущественным, так и имущественным» . Такой подход чреват, на наш взгляд, сужением круга случаев компенсации морального вреда. Мы должны признать право пострадавшего на компенсацию морального вреда, даже если не можем точно определить конкретное нематериальное благо (из указанных в ст. 150 ГК), которому был нанесен ущерб. Если некто послал ложную телеграмму о смерти близкого родственника адресата, то возникновение психических страданий у последнего более чем вероятны. Нет сомнений, что эти страдания вызваны правонарушением. Между тем четкая квалификация объекта данного' посягательства весьма проблематична. ’Полагаем, что именно психическое благополучие (под которым мы понимаем не только психическое здоровье, но и комфортное душевное состояние) является тем общим (основным) благом, которое умаляется в случаях причинения морального вреда в форме нравственных страданий. Иногда моральный вред проявляется в нравственных страданиях родных и близких гражданина, погибшего от действия источника повышенной опасности. Такие потерпевшие могут совсем не пострадать физически, а также не быть нетрудоспособными иждивенцами погибшего, т. е. страдания в таком случае возникают не у тех граждан, о которых идет речь в ст. 1100 ГК. Однако и такой моральный вред подлежит, на наш взгляд, компенсации, так как вызван посягательством на психическое благополучие личности. Иное решение было бы нелогичным. Действительно, чем подобные страдания лиц, не являющихся иждивенцами погибшего, отличаются от страданий иждивенцев? Тем более, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущест90 197 Эрделевский А. М. Проблемы компенсации морального вреда в российском и зарубежном праве: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 9. |