|
ибо каждое из них необходимо для квалификации деликта. При этом, как верно заметил А.П. Сергеев, «не может быть повышенно-опасной для окружающих деятельности вне связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов, которые бы признавались источниками повышенной опасности вне связанной с ними деятельности человека. При этом, в одних случаях на первый план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной опасности); в других, первостепенное значение приобретает сам характер материального объекта (так как любой вид деятельности по его использованию является повышенно-опасным)»1. Действительно, иногда в вопросе квалификации деликта получают большее значение признаки источника повышенной опасности, а иногда признаки деятельности, создающей повышенную опасность. Однако нельзя согласиться с А.П. Сергеевым в том, что допустимо «определять источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях, указанные понятия неразрывно взаимосвязаны»2. Понятия источника повышенной опасности (повышенноопасного объекта) и повышенно-опасной деятельности неразрывно взаимосвязаны, но это разные понятия, и их отождествление, по нашему мнению, неверно. Для квалификации деятельности, представляющей повышенную опасность для окружающих, необходимо установить наличие особой предметной деятельности. О.А. Красавчиков замечает, что «орудия и средства производства, будучи предметами материального мира (использование которых подчинено целенаправленной деятельности людей), не утрачивают и никогда не утратят своей зависимости от законов природы (физических, химических и т. п.). В этом, собственно, и заключено одно из 1 См.: Сергеев А.П. Указ, соч -с. 39. 2 См : Там же. 64 |
сти» обозначают различные понятия и явления. Эти явления соотносятся друг с другом как процесс и предмет (деятельность — процесс осуществляется с помощью источника — предмета). Важно выделить признаки данных явлений, так как, по нашему мнению, только при совместном установлении признаков обоих этих понятий, можно квалифицировать деликт по ст. 1079 ГК. Однако прежде чем говорить о признаках этих двух явлений, заметим, что вполне допустимо говорить о причинении вреда, как деятельноь стью, создающей повышенную опасность для окружающих, так и источником повышенной опасности (как это и делает законодатель), ибо непосредственно вред причиняется материальным объектом (источником повышенной опасности), но при осуществлении деятельности по его использованию (деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих). С точки зрения русского языка, нет, на наш взгляд, препятствий к равнозначному употреблению словосочетаний типа «вред, причинен опасной деятельностью» или «вред причинен опасным предметом», от этого не происходит ненужного удвоения терминов, как это имело бы место, если бы мы считали источник повышенной опасности и деятельность, создающую повышенную опасность тождественными понятиями. Повторимся, повышенно-опасная деятельность и источник повышенной опасности явления различные, но взаимосвязанные, ибо каждое из них необходимо для квалификации деликта. При этом, как верно заметил А. П. Сергеев, «не может быть повышенно-опасной для окружающих деятельности вне связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов, которые бы признавались источниками повышенной опасности вне связанной с ними деятельности человека. При этом в одних случаях на первый план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной опасности); в других — первостепенное значение приобретает сам характер материального объекта 19 (так как любой вид деятельности по его использованию является повышенно-опасным)» . С этим трудно спорить, так как, действительно, иногда в вопросе квалификации деликта получают большее значение признаки источника повышенной опасности, а иногда признаки деятельности, создающей повышенную опасность. Однако мы никак не можем согласится с А. П. Сергеевым в том, что допустимо «определять источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия неразрывно взаимосвязаны»20. Понятия источника повышенной опасности (повышенно-опасного объекта) и повышенно-опасной деятельности неразрывно взаимосвязаны, но это разные понятия, попытки определения их друг через друга представляются методологически неверными. Отдельные авторы, определяющие источник повышенной опасности с помощью «концепции объекта», не придают особого значения признакам деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, ограничиваясь перечислением способов использования источника (в широком смысле): эксплуатация, транспортировка, хранение и даже простое владение. Из этого можно сделать вывод, что признаки повышенно-опасной деятельности не играют самостоятельной роли, не влияют на квалификацию деликта. По их мнению, повышенно-опасная деятельность заключается, по-видимому, в простой совокупности действий владельца источника по его использованию. В такой трактовке первичное квалифицирующее значение приобретают признаки опасного материального объекта — источника повышенной опасности, деятельность владельца источника по его использованию является опасной, потому что опасны сами используемые объекты — источники повышенной опасности. Для иллюстрации данной + позиции приводится пример со взрывоопасными и горючими веществами, Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Ч. 2. С. 733-734 (автор — А. П. Сергеев). * 20 Там же. С. 733. 20 которые опасны сами по себе, даже без признака «эксплуатации», т. е. использования в узком смысле. Какие же это признаки? Одним из первых после принятия ГК РСФСР 1922 г. пытался выявить «общие признаки источника повышенной опасности, по коим суд мог бы прийти к заключению, что в данном случае вред причинен предприятием, деятельность коего связана с повышенной опасностью» , Н. Топоров. Несмотря на то что его исследование является неполным и непоследовательным, а в отдельных местах нелогичным, заслуга этого автора, на наш взгляд, заключается в том, что он отметил признак неподконтрольности человеку некоторых сил природной энергии, движущих источником повышенной опасности . В дальнейшем на этот признак указывали многие авторы, он был включен в определение источника повышенной опасности, данное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. № 3. О. А. Красавчиков замечает, что «орудия и средства производства, будучи предметами материального мира (использование которых подчинено целенаправленной деятельности людей), не утрачивают и никогда не утратят своей зависимости от законов природы (физических, химических и т. п.). В этом, собственно, и заключено одно из противоречий между человеком и природой. В указанном противоречии (созданное человеком остается под воздействием законов природы) и заключена, на наш взгляд, сущность источника повышенной опасности»23. В связи с тем, что человек не может полностью контролировать энергию, высвобождающуюся при эксплуатации источников повышенной опасности, при такой эксплуатации возникает высокая вероятность причинения вреда окружающим. Между тем не всегда допустимо установление степени подобной вероятности статистическими методами. Как верно 21 Топоров Н. Указ. ст. С. 1177. ^ 22 См.: Там же. С. 1178. Красавчиков О. А. Указ. соч.. С. 28. 21 |