|
и в отношении наркомании). Таким образом, вся проводившаяся в нашей стране долгие годы (не одно десятилетие!) работа по насильственному (принудительному) медицинскому воздействию на осужденных-алкоголиков, как и на осужденных-наркоманов, потерпела фиаско теперь уже на уровне уголовного закона. При этом нельзя не считаться и с ситуацией, которая сложилась в настоящее время в стране с пьянством, алкоголизмом и преступностью; слишком она серьезна и значима, причем в масштабах всего общества. В подтверждение представим следующие факты. Первый. В Российской Федерации в 2002 г. под наблюдением наркологических диспансеров находилось 2010 подростков с диагнозом «алкоголизм» (27,5 подростков на 100 000 сверстников за один год)1. Второй. В 2003 г. в г. Москве при наркологическом диспансере № 12 открыто первое в стране детско-подростковое отделение. Третий. В этом же году впервые в российской истории в г. Москве был открыт медицинский вытрезвитель для детей. Между тем уголовно-правовой институт ПММХ в отношении осужденных, признанных страдающими алкоголизмом, имеющий относительно долгую историю своего применения в нашей стране, никоим образом не противоречит не только международно-правовым нормам, но и практически всем правовым нормам Российского государства. Каждый человек (без каких-либо известных исключений), страдающий каким-нибудь заболеванием (например, даже таким социально неблагоприятным и нежелательным, как алкоголизм), вправе рассчитывать на получение необходимой для его медицинского случая адекватной помощи. Например, как следует из ст. 25 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.): «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пишу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и ею семьи, и право на обеспечение на случай безрабо110 1См.: Профиль. 2004. 12 янв. |
чающим вменяемости). Медицинский или лечебный (т.е. непосредственно связанный с проведением лечения) аспект в ней, как и другие например, социальный, психологический, философский, педагогический, экономический и т.д. только второстепенный. Отсюда вполне, на наш взгляд, правомерен следующий вывод: все проблемы, связанные с недостаточной эффективностью применения данной уголовно-правовой нормы, не следует однозначно и напрямую связывать с медицинской деятельностью. Возможности медицинской практики, как известно, отраничены многочисленными факторами, к числу которых можно отнести и такой, как особенности конкретного случая. Поэтому к произошедшему изменению ст. 97 УК РФ «медицина» могла быть причастна лишь частично. Наше мнение подтверждает и длительная практика применения ПЛ в нашей стране: одно лишь медикаментозное лечение на фоне ослабления общей и индивидуальной воспитательной работы (в ИУ/ЛТП) не обеспечизает внутренней (психологической) перестройки страдающих алкоголизмом на ведение трезвого образа жизни. Представленную нами выше позицию подкрепляет и мнение С.Н. Бакунина (1996), который утверждает, что антиалкогольное лечение, проводимое в местах лишения свободы, нельзя рассматривать только как медицинскую проблему. Таким образом, теперь ПММХ уже не могут быть назначены судом совершившим преступления и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма (в отношении наркомании точно так же). Получается, что вся проводимая в нашей стране долгие годы (не одно десятилетие!) работа по насильственному (принудительному) медицинскому воздействию на осужденных-алкоголиков, как и на осужденных-наркоманов, потерпела фиаско теперь уже на уровне уголовного закона. А сколько же было затрачено общественных сил и средств на, 136 Очнев В.К. Совершенствование организации принудительного лечения и трудового перевоспитания больных хроническим алкоголизмом// Проблемы совершенствования деятельности лечебно-трудовых профилакториев для принудительного лечения и трудового перевоспитания больных хроническим алкоголизмом: Сборник научных трудов. М.: ВНИИ МВД СССР, 1989, С. 3-18. как теперь стало уже всем известно, «пустую» медико-правовую деятельность... Понятно, что с новыми положениями уголовного и уголовноисполнительного законодательств спорить определенно бессмысленно, да и абсолютно бесполезно. По нельзя не считаться и с ситуацией, которая сложилась в стране на сегодняшний день с пьянством, алкоголизмом и преступностью; слишком она серьезна и значима, причем в масштабах всего общества. В подтверждение представленного приведем следующие факты. Первый. По данным Министерства здравоохранения РФ, в стране в 2002 г. под наблюдением наркологических диспансеров находилось 2010 подростков с диагнозом: «Алкоголизм» (27,5 подростков на 100000 сверстников за один год). Это самый высокий показатель заболеваемости подростков данным наркологическим заболеванием за последние 10 лет (!). Второй. Весной 2003 г. в г. Москве при наркологическом диспансере (№ > 12) открыто первое в стране детско-подростковое отделение. Третий. В 2003 г. впервые в российской истории в г. Москве был открыт медицинский вытрезвитель для детей. Дальше уже просто некуда загонять эту серьезнейшую и опаснейшую проблему. Между тем, уголовно-правовой институт ПММХ/ПЛ в отношении осужденных, признанных страдающими алкоголизмом, имеющий относительно долгую историю своего применения в нашей стране, никоим образом не противоречит не только международно-правовым нормам, но и практически всем правовым нормам Российского государства. Каждый человек (без каких-либо известных исключений), страдающий каким-либо заболеванием (например, даже таким социально-неблагоприятным и нежелательным как алкоголизм), вправе рассчитывать на получение необходимой для его медицинского случая адекватной помощи. Например, как следует из ст. 25 Всеобщей декларации прав че1 ловека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года): «Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, ы Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года) // Защита прав человека в местах лишения свободы (сборник нормативных актов и официальных документов). М.: Юриспруденция, 2003. С. 7-12. жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам. Как справедливо считают В.А. Иваненко и B.C. Иваненко (2003), человек, его жизнь и здоровье являются высшими первичными социальными ценностями. Все же остальные ценности и блага современного общества формируются, определяются и оцениваются исключительно на их основе. Здоровье есть высшее первостепенное и неотчуждаемое благо и ценность человека, без которого в той или иной степени утрачивают значение другие блага и ценности, поскольку нездоровый человек в той или иной мере ограничен в своей физиологической и социальной активности, в общении, в обучении, 1 Л О в трудовой деятельности, в передвижении, в выборе места жительства и т.д. Современное понимание здоровья человека как величайшей ценности достаточно убедительно представлено и в различных международных документах. Например, Европейская стратегия по достижению здоровья для всех «Здоровье-21» (принята Европейским региональным бюро ВОЗ в 1998 г.) среди задач (21) на XXI столетие определяет и такие, как: «укрепление здоровья молодежи», «улучшение ситуации с психическим здоровьем», «обеспечение более здорового образа жизни», «уменьшение ущерба, причиняемого алкоголем, зависимыми средствами и табаком», «принятие и проведение в жизнь политики и стратегии по достижению здоровья для всех». Право каждого россиянина на охрану здоровья и медицинскую похмощь закреплено в ст. 41 (ч. 1) Конституции РФ, в ст. 1 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993). Очень важным, на наш взгляд, представляется следующее положение ч. 2 указанной статьи Основного ь8 Иваненко В.А., Иваненко B.C. Социальные права и социальные обязанности государства: международные и конституционные правовые аспекты. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003. С. 128-134. |