|
нои оказалась практически абсолютной (91-94 %). Две трети населения вновь стали отдавать приоритет ценности свободы, в то время как лишь треть —продолжала выше ценить в жизни материальное благополучие. Иными словами, базовые ценности россиян продемонстрировали исключительную устойчивость и вернулись на исконное место . Не известна рядовым гражданам и позитивистская преданность закону. В этом плане русское национальное правопонимание идеалистично. Правовой идеализм, неприязнь к юридическому формализму давняя особенность отечественного правопонимания. «Специфика русской идеи как консервативной доминанты состоит в отказе русского сознания в повиновении 172 закону, если он вступает в противоречие с человечностью» . Большинство российских философов права отказывались от позитивистского отождествления права и закона, однако именно консерваторы фиксировали эту черту русского правосознания как неотъемлемую константу православного правопонимания. Глубину христианского понимания различных аспектов соотношения закона и благодати показал митрополит Иларион в своем знаменитом «Слове о законе и благодати», где проявляется взаимодополнительность формальной буквы закона (правды внешней) и истины, Благодати, обретающейся в поиске просветленной и ищущей правды душой (внутренней правды). Идея Благодати призвана не только не отменить Закон и его «исполнить», но и восполнить, «оживить», наполнить его смыслом, «переживанием», возможным лишь в случае внутреннего стремления к Правде, Истине. Новый завет на фоне жесткого и юридичного по сути Ветхого завета представляется милосердным и одновременно справедливым актом прощения, дарованного людям, несмотря на их бесконечное несовершенство и неспособность жить по божьим заповедям. Поэтому Закон и Истина не противопоставляются, а вилп\ См.: Горшков М.К. Интервью в «Литературной газете» 24-30 ноября 2004 года. С. 3. 1 Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991. С. 85. 103 |
истины, Благодати, обретающейся в поиске просветленной и ищущей правды душой (внутренней правды). Идея Благодати призвана не только не отменить Закон и его “исполнить”, но и восполнить, оживить, наполнить его смыслом, “переживанием”, возможным лишь в случае внутреннего стремления к Правде, Истине. Новый Завет на фоне жесткого и юридичного по сути Ветхого Завета кажется милосердным и одновременно справедливым актом прощения, дарованного людям, несмотря на их бесконечное несовершенство и неспособность жить по Божьим заповедям. Поэтому Закон и Истина не противопоставляются, а кажутся двумя ступенями нравственного совершенства: «Истина воспринимается человечеством благодаря Закону, а не вопреки ему, ибо и Иисус Христос пришел в мир не для того, чтобы нарушить закон, а, напротив, исполнить его (“не идох разорить закона, но исполнить”)»1. Вообще за уважение к “традиции” и духовно-нравственным, “живым” началам права и правопорядка герменевтической можно назвать философию права большинства русских мыслителей патриотов своей страны. В трудах всего культурно-исторического крыла отечественной правовой мысли (Н.Н. Алексеева, М.Ф. Владимирского-Буданова, И.В. Киреевского и мн. др.) содержится важная и фундаментальная для герменевтики права идея право есть результат народной жизни, продукт культурно-исторического творчества народа. И их уважение к обычаю народной жизни как к источнику права как раз и исходило из опасения подмены истинного права, укорененного в конкретности человеческого бытия мертвыми, не знающими единичности и индивидуальности абстрактновсеобщими формальными схемами. Знание о праве, о морали, на наш взгляд, глубоко герменевтично по своей сути: оно постоянно пополняется за счет единичных случаев, которые это знание предопределяют, и причем продуктивно. Ведь судья не только применяет закон, но и сам своим приговором вносит вклад в развитие права, осуществляя тем са1Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XIXXвв. М., 1995. С. 11. 268 |