|
Другой подход, по сути, не признает объективности процесса глобализации и ведет к отождествлению глобализации и глобализма. Так, например, сущность глобализации, по А.И. Овчинникову, заключается в коммуникативном конструировании нового мирового порядка. Автор отрицает существование социальной закономерности глоаблизации, юридический аспект которой предстает как универсализация и унификация институтов международного гуманитарного права, правового регулирования экономических отношений, правосудия и т.д. А.И. Овчинников полагает, что «различные страны мира “объективно” подталкиваются к тому, чтобы их правовые системы превращались в копии некоего стандартного эталона американо-Л европейского права, прогрессивные и передовые качества которого являются одновременно и визитной карточкой “цивилизованного мира”, и пропуском в этот мир. В перспективе же этот процесс выльется в формирование глобальной правовой системы, состоящей из правовых систем отдельных государств. Если представить себе в качестве движущей силы не “объективные” качества современного общественного развития, а интересы транснациональных корпораций и западного, в первую очередь англоамериканского мира, провозгласившего достижение “глобального лидерства” и униполярный мир в качестве первоочередной задачи и объективного процесса, то объективность глобализации “на глазах” превращается в субъективность ее активных сторон7^0 ников» . А.И. Овчинников приводит в пример работу американского политолога A.JI. Страуса, выступающего за установление униполярного мира вместо многополярного под предлогом утверждения управляемой демократии и обеспечения принуждением международного права . 2 Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. С. 45-46. 231 См.: Страус A.J1. Униполярность (Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России) // Политические исследования. 1997. №2. С. 27-44. 134 |
раскрытия объективно существующих закономерностей общественного развития. При этом основной задачей научного познания является предельно точное отражение объективных закономерностей, так как в противном случае нет ограничений волюнтаризму законодателя1. Откровенное противоречие, касающееся творческого момента научной деятельности, противопоставляет свободную волю ученого и законодателя в их воздействии на процесс формирования системы права. При этом от того, что система права аксиоматически представляется и полагается объективным явлением, обусловленным не сознательно-волевой и оценочной деятельностью законодателя, а общественными закономерностями, волюнтаризм не уменьшается. Более того, значительно продуктивней было бы отмечать те ценностные позиции законодателя, которые легли в основу того или иного правотворческого решения, и анализировать их на предмет соответствия ценностной системе общества, ее культуре, политико-правовой традиции или интересам лоббистских структур, в первую очередь, олигархов, чье влияние на законотворчество в современной России вряд ли можно отрицать. Рассмотрим квази-объективный характер социальных законов на примере новой “объективной закономерности”, обнаруженной в современном социальном мире некоторыми обществоведами, глобализации, юридический аспект которой выглядит как универсализация и унификация институтов международного гуманитарного права, правового регулирования экономических отношений, правосудия и т.д. Различные страны мира “объективно” подталкиваются к тому, чтобы их правовые системы превращались в копии некоего стандартного эталона американо-европейского права, прогрессивные и передовые качества которого являются одновременно и визитной карточкой “цивилизованного мира”, и пропуском в этот мир. В перспективе же этот процесс выльется в формирование глобальной правовой системы, состоящей из правовых систем отдельных государств. Если представить себе в качестве движущей силы не “объективные” каСм.: Баранов В.М., Поленина С.В. Система права, система законодательства и правоваясистема: Лекция. Н. Новгород, 1999. С. 33-34. 250 чества современного общественного развития, а интересы транснациональных корпораций и западного, в первую очередь, англо-американского мира, провозгласившего достижение “глобального лидерства” и униполярный мир в качестве первоочередной задачи и объективного процесса, то объективность глобализации “на глазах” превращается в субъективность ее активных сторонников1. Всю запутанность данной темы легко преодолеть, если представить себе сохранение социалистического лагеря и, соответственно, биполярного мира как совершенно противо-* положного по ценностным основаниям объединения. Впрочем, у Китая еще сохраняется возможность эту объективную закономерность опровергнуть. Таким образом, юридическая наука и научное правовое мышление, как нам представляется, выступают частью, или сегментом, институционального порядка, понимаемого в феноменологической социологии как порядок типизированного поведения. Их основной задачей является легитимация институционального мира в плане его “объяснения” “оправдания” . Иными словами, задача юридической науки истолкование смысла правовых институтов в различных формулах легитимации с приданием тем самым когнитивной обоснованности объективированным значениям. Культура, язык, научное и повседневное знание в целом представляют собой символический универсум, включающий институциональный порядок во всей его смысловой целостности и завершенности. Теоретическое знание, основанное на систематической рефлексии символического универсума, превращается в концептуальный механизм поддержания универсума, являясь легитимацией институционального порядка в квадрате, так как символический универсум сам легитимирует институциональный порядок. Необходимость же в такой поддержке возникает тогда, когда символический универсум становится проблемой, например, в результате девиаций (отклонений), возникающих, в частности, вследствие соседства универсумов, в частности, контактов с представителями иных 1См.: Страус АЛ. Униполярность (Концентрическая структура нового мирового порядка ипозицияРоссии) // Политические исследования. 1997. № 2. С. 27-44. 2См.: Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С. 155. 251 |