|
сводили к тем его вариантам и признакам, которые доминировали в развитых странах Запада. В-четвертых, редукционизм в конструировании правовых теорий: жизнь права сводится к одному, очевидному началу (чаще всего к экономике). Наконец, в-пятых, это технократизм, выразившийся в том, что право стало пониматься как «социальная инженерия», «высокоспециализированная форма социального контроля в развитом политически организованном обществе» (Р. Паунд), удел узкого круга специалистов (профессиональных юристов), занятых в области социальной организации и «техники» управления . Таким образом, можно утверждать, что «рационализм, сциентизм, объективизм, эволюционизм, натурализм являются характерными “спутниками” и признаками классической рациональной парадигмы правового мышления, которые выступают в качестве теоретико-методологических и мировоззренческих оснований политической и юридической науки»81. Добавим к вышесказанному также и то, что классическая теория правопознания привела к возникновению юридического позитивизма. Исследуя историю этого правопонимания И.Л. Честнов и Ю.Н. Волков указывают, что истоки юридического позитивизма следует искать в философии позитивизма XIX века: такие позитивисты, как О. Конт, Г. Спенсер, Дж.Ст. Милль, создали свое философское учение, отрицая философию. Это отрицание выразилось в «низложении» философии (метафизики) с пьедестала науки всех наук. «Считая критерием научности операцию (и ее результат) верификации, т.е. проверку суждений фактами (в XIX в. исключительно опытными данными), позитивисты достаточно убедительно (с этих позиций) 80См.: Графский В.Г. Государство и технократия. М., 1981. С. 214-215. 81 Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. С. 14. 59 |
венными законами (“вечными” и “неизменными принципами самосохранения”, “поиска собственной пользы”, “стремлением к собственности” и т.д.). Во-вторых, эволюционизм в представлении о развитии права (все общества рассматриваются через призму присущих любому социуму законов, как движущиеся в одном “итоговом” направлении). В-третьих, европоцентризм в понимании права. Авторы правовых теорий, не замечая своего интуитивного вклада в построение научной конструкции, неизбежно сущность права сводили к тем его вариантам и признакам, которые доминировали в развитых странах Запада. В-четвертых, редукционизм в конструировании правовых теорий: жизнь права сводится к одному, очевидному началу. Здесь уместно процитировать В.Н. Синюкова: “Материализм (даже диалектический) и либерализм (даже российский) не в состоянии объяснить отечественное право, сводя все богатство и сложность русской правовой культуры к общим экономическим либо политическим закономерностям”1. Наконец, в-пятых, это технократизм, выразившийся в том, что право стало пониматься как “социальная инженерия”, “высокоспециализированная форма социального контроля в развитом политически организованном обществе” (Р. Паунд), удел узкого круга специалистов (профессиональных юристов), занятых в области социальной организации и “техники” управления . За рубежом, в западных странах вышеизложенное привело к феномену > “отчуждения права от народа”. Как пишет Г.Дж. Берман: “Сегодня люди воспринимают право преимущественно как массу законодательных, административных и судебных правил, процедур и технических приемов, действующих в данной стране”3. В России пропасть между законом и “маленьким человеком” привела еще и к глубоким социально-политическим и морально-нравственным потрясениям, поставившим нашу страну в эшелон развивающихся стран. Обобщая вышеизложенное, можно сказать, что рационализм, сциентизм, объективизм, эволюционизм, натурализм являются характерными “спутниками” 1 Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994. С. 22. 2См.: Графский В.Г. Государство и технократия. М., 1981. С. 214—215. 3Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 17. 74 |