Проверяемый текст
Овчинников, Алексей Игоревич; Правовое мышление (Диссертация 2004)
[стр. 66]

право должно рассматриваться прежде всего как факт истории, сущность которого постигается на том уровне абстракции, где соединяются понятия и категории социологии, этики, психологии, политологии и истории .
О.Э.
Лейст прав в том, что он указывает на социально-культурные корни права.
Право часть общества, и методы его познания должны отвечать требованиям гуманитарных наук, изучающих общество и место в нем человека.
В классической теории правопознания право аксиматически представляется как «существующее само по себе объективное явление, обобщая свойства, признаки и качественные характеристики которого, мы приближаемся к о? его сущности» .
А.И.
Овчинников не соглашается с позицией тех ученых, которые сущность права рассматривают в рамках классического дуализма сущности и явления.
Автор полагает, что в различных философских системах это соотношение решается по-своему, но везде в классической теории познания и философии сущность представляет собой субстанциональное ядро самостоятельного сущего.
В его работе показано, что правопонимание не теоретический процесс, не процесс познания права, а процесс интуитивного постижения права.
Оставаясь на позициях герменевтики, ученый делает заключение о пределах всеохватности социального знания, границах универсальности политического и правового опыта, зависящего от социокультурных факторов.
«Если процесс познания права рассматривать как процесс осмысления, то ценностные структуры правосознания мыслителя, лежащие в
осно98 ве этого процесса, и являются неявным, допредикативным знанием права» .
Отсюда можно сформулировать вывод о том, что сущность права постигается не в результате научного познания, обобщения и концептуализации 96См.: Лейст О.Э.
Указ.
соч.
С.
6.
Овчинников А.И.
Правовое мышление в герменевтической парадигме.
С.
21.
98Там же.
С.
29.
66
[стр. 43]

языке основано и в нем выражается то, что для человека вообще есть мир”1.
Поэтому люди, воспитанные в традициях определенного языка и определенной культуры, видят право иначе, чем люди, принадлежащие другим традициям.
В этом ограничении и определении мышления вообще, а правового в частности и проявляется нормативность языка.
В.И.
Медведев отмечает: “Субстанцией нашего духовного опыта является культурная традиция.
Отношение к ней (как и к языку) не может стать предметом объективирующего знания: мы всегда внутри нее, нет позиции вне традиции и вне языка, позиции, с которой можно было бы обозреть наше отношение к ним” .
Добавим, что традиция, определяющая “горизонт понимания”, включает в себя и научно-теоретическую традицию: суждения о праве и государстве в научной и учебной литературе, в печати и публицистике, в выступлениях политиков и интеллигенции также влияют на формирование предзнания права и государства.
Если оставаться на позициях герменевтики, то мы приходим к ограничению всеохватносги социального знания, к границам универсальности политического и правового опыта, зависящего от социокультурных факторов.
В самом деле, если процесс познания права рассматривать как процесс осмысления, то ценностные структуры правосознания мыслителя, лежащие в основе этого процесса, и являются неявным, допредикатнвным знанием права.
В этой связи нельзя не привести удивительно точное суждение В.
Зомбарта: “История науки о человеке представляется нам не более, как совокупностью последовательных и одновременно личных созданий, которые затем от времени до времени кристаллизуются в определенные манеры, называемые методами”3.
Традиция вообще и традиция права в частности определяет и полагает границы правовому мышлению.
Последнее, как мы уже говорили, всегда выглядит как герменевтический круг, потому что бытие права, как и бытие вообще, имеет 1Гадамер Х.-Г.
Истина и метод: Основы философской герменевтики: Пер.
с нем.
М., 1988.
С.
512.
2 Медведев В.И.
Понимание и объяснение в гуманитарном и естественнонаучном познании: Автореф.
дис....
докт.
филос.
наук.
СПб., 1998.
С.
21.
3Цит.
по: Кистяковский Б.А.
Социальные науки и право.
М., 1916.
С.
18—19.
43

[Back]