|
пок уже обладает свойственной любому человеку индивидуальностью, любое событие предполагает творческий акт человеческой воли, наличие каких-то целей, устремлений, желаний и влечений с их уникальностью и самобытностью. Отсюда следует вывод о неповторимости, уникальности каждого феномена социальной жизни, а также о том, что наука, познающая культуру, историю, общество скорее является чем-то сродни искусству (поскольку все индивидуальное предмет изображения искусства), а не науке в распространенном понимании. Согласно Б. Кроче, понятие об индивидуальном противоречие в определении, поэтому нельзя создать науку об индивидуальном как систему понятий . Поэтому следующим шагом перечисленных выше философов было признание непосредственного знания, интуиции в качестве метода гуманитарных наук, в то время как опосредованное понятиями знание, дискурсия составили метод наук естественных. Следовательно, основным способом изучения предмета в гуманитарных науках является понима101 ние (интерпретация), в естественных науках познание (объяснение) . И неокантианцы, и В. Дильтей справедливо указывали на то, что социальные науки имеют дело с подвижным и изменчивым миром человеческих отношений, в котором социальные связи не вытекают из предыдущих событий, а строятся на экспликации субъективных человеческих целей и побуждений. Возникновение и жизнь последних нельзя рассматривать аналогично естественным природным процессам, так как ценности относятся не к миру сущего, а к миру должного, к миру человеческой свободы. «Понятие естественного закона, с которым оперирует Маркс, и понятие моральной свободы Канта образуют истинную и непримиримую антиномию... Нет в мире ничего более противоположного, чем понятие строгой 101 Цит. по: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991. С. 34. 2 См.: Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. С. 34. 68 |
сказать в общем виде”1. Поэтому рассудительность у Аристотеля способность руководствоваться правилами и создавать эти правила. Отметим, что он выделяет “фронесис” ввиду той качественной конкретности, которой обладает каждый Л казус, каждое событие социальной жизни . То, что говорил Яволен в приложении к гражданскому праву “всякое определение опасно, так как содержит слишком мало для того, чтобы его нельзя было опровергнуть”, можно распространить на всю область социальной жизни, а отсюда и на все общие положения социальных наук. Дело в том, что с традиционной точки зрения знание предполагает в качестве цели представление конкретного явления как случая, иллюстрирующего общее правило, закономерность. Единичное служит подтверждением закономерности, которая в практических обстоятельствах позволяет делать предсказания о появлении событий. Однако допустить закономерность в жизни социума можно только в одном случае: если мы отрицаем способность человека самостоятельно избирать цели и добиваться их достижения. Иными словами, если мы отрицаем свободу человеческого выбора. Аналогично практической мудрости и социальные науки имеют дело с подвижным и изменчивым миром человеческих отношений, в котором социапьI ные связи не вытекают из предыдущих событий, а строятся на экспликации субъективных человеческих целей и побуждений. Возникновение и жизнь последних нельзя рассматривать аналогично естественным природным процессам, так как ценности относятся не к миру сущего, а к миру должного, к миру человеческой свободы. Как подчеркивал В. Дильтей, среди царства природы человек творит царство истории, “где прямо в гуще объективной необходимости, какою предстает природа, бесчисленными искорками там и здесь проблескивает свобо1Аристотель. Указ. соч. С. 168. Философ отвергает по тем же основаниям идею вечного, раз и навсегдаданного, неизменного естественного права: “Для нас хотя и возможно нечто правое от природы, все это, однако, изменчиво, и вместе с тем одно существует от природы, другое не от природы”. И право от природы, и право по закону и уговору подвержено изменениям. См. подробнее: там же. С. 160. 2Термин “казус” в настоящем исследовании употребляется в широком смысле “отдельный случай, фактическое событие”, ане в узком, как в уголовном праве. 81 ность к формализации, унификации подходов к социальной жизни присущи праву и правовому мышлению в значительно большей степени, чем иным регулятивным системам. Рассмотрим научное правовое мышление в контексте объяснения и понимания как взаимодополнительных познавательных процедур. В конце ХЕХ века формируются новые направления в философии, которые L обосновывали методологическое различие “наук о природе” (естественных наук) и “наук о культуре” (гуманитарных наук). В. Дильтей, Г. Зиммель и неогегельянец Б. Кроче исходили из того, что общественные науки исследуют не природные объекты —“мертвую природу”, а “живую душу”, составляющую в совокупности себе подобных общество, и что нельзя, анализируя человеческую деятельность, отправляться от тех же методологических принципов, из которых исходит астроном, изучающий движение небесных тел . Абстрагироваться от того, что человек есть существо сознательное, не может ни историк, ни социолог, ни экономист, ни, конечно же, правовед. Это значит, что любой человеческий поступок уже обладает свойственной любому человеку индивидуальностью, любое событие предполагает творческий акт человеческой воли, наличие каких-то целей, устремлений, желаний и влечений с их уникальностью и самобытностью. Отсюда следовал вывод о неповторимости, уникальности каждого феномена социальной жизни, а также о том, что наука, познающая культуру, историю, общество, скорее, является чем-то сродни искусству (ведь все индивидуальное предмет изображения искусства), а не науке в распространенном понимании. Согласно Кроче, понятие об индивидуальном противоречие в определении, поэтому 2 нельзя создать науку об индивидуальном как систему понятий . Поэтому елеч дующим шагом перечисленных выше философов было признание непосредственного знания, интуиции в качестве метода гуманитарных наук, в то время как опосредованное понятиями знание, дискурсия составили метод наук естественных. Следовательно, основным способом изучения предмета в гуманитарных См.: Волков Ю.Г., Нечепуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д, 1999. С. 161-182. 2 Цит. по: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебераи веберовский ренессанс. М., 1991. С. 34. 239 дать следующим образом: прежде чем приниматься за исследование какой-либо сферы общественной жизни, следует избрать себе какой-нибудь социальный идеал или ценность в качестве цели, а затем уже сообразно с ним решать все социально-научные вопросы. В частности, Н.К. Михайловскому принадлежит следующее суждение: “Не восхищаться политическими фактами и не осуждать их можно, только не понимая их значения... Социолог... должен прямо сказать: желаю познавать отношения, существующие между обществом и его членами, но кроме познания я желаю еще осуществления таких-то и таких-то моих идеалов, посильное оправдание которых при сем прилагаю” . Обобщая изложенное выше, можно сказать, что и неокантианцы, и Дильтей справедливо указывали на то, что социальные науки имеют дело с подвижным и изменчивым миром человеческих отношений, в котором социальные связи не вытекают из предыдущих событий, а строятся на экспликации субъективных человеческих целей и побуждений. Возникновение и жизнь последних нельзя рассматривать аналогично естественным природным процессам, так как ценности относятся не к миру сущего, а к миру должного, к миру человеческой свободы. “Понятие естественного закона, которым оперирует Маркс, и понятие моральной свободы Канта образуют истинную и непримиримую антиномию... Нет в мире ничего более противоположного, чем понятие строгой причинности (или закона) и понятие нравственного самоопределения (или свободы)”, отмечал Н.Н. Алексеев . Здесь в качестве возражения может служить указание на “логику ценностей и норм”, на то, что ценностное познание существует и развивается по своим логическим канонам. Однако следует дифференцировать основания ценностей и их соотношение как различные вопросы. Словосочетание “ценностное познание” представляет собой своего рода оксюморон, так как познание традиционно предполагает разделение субъекта и объекта субъект познает объект. Однако в слу1Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук. М., 1916. С. 50-52. 2Алексеев Н.Н. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении ихметодов. М., 1912. С. 263. 242 |