Проверяемый текст
Овчинников, Алексей Игоревич; Правовое мышление (Диссертация 2004)
[стр. 69]

причинности (или закона) и понятие нравственного самоопределения (или 1ftt свободы)», считал Н.Н.
Алексеев .
Понимание и объяснение представляют собой разнокачественные операции мышления.
Как уже
отмечалось, объяснение, выступая дедуктивным умозаключением, в котором одной посылкой является общее утверждение в виде универсальной связи вещей, например какой-либо закон природы, а другой утверждение о начальных условиях существования того или иного явления, используется успешно в естественных науках.
В то же время понимание, также выглядящее как дедуктивное умозаключение, в котором первой посылкой является утверждение о том, что должно быть оценка, а меньшей посылкой
также начальное условие, например в виде конкретной ситуации, события, действия, используется в социальных науках.
Понимание означает приписывание смысла тому, что мы осваиваем, подводя слова, действия, факты под общие или индивидуальные смысловые единицы: понятное
-отвечающее некоторому правилу.
«Понимание мыслей, переживаний, действий это подведение их под общие ценности, некоторые нормы, идеалы, стандарты и т.п.»
4Отсюда любое понимание глубоко предпосылочно, так как надо знать то общее должное, под которое подводится частное.
В
отличие от объяснения, понять событие означает установить цель или смысл социального действия того или иного субъекта идет ли речь о человеке, толпе, классе, обществе.
Л.А.
Микешина акцентирует внимание на том факте, что долгое время в отечественной теории познания как бы не замечали, что познавательный процесс не исчерпывается отражательными процедурами и сам результат знание как образ познаваемого часто достигается другими по природе сред1 Алексеев Н.Н.
Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов.
М., 1912.
С.
263.
Ивин А.А.
Ценности и понимание // Вопросы философии.
1987.
№ 8.
С.

43.

69
[стр. 235]

с логической точки зрения безразлично, какой интерес защищает данная норма1.
Осознать же ценность можно, лишь соотнеся ее со своими субъективными ценностями, что и является одним из аспектов понимания, а не познания, так как понимание мыслей, переживаний, действий это подведение их под разделяемые ценности, нормы, идеалы, стандарты и т.д.
Однако это не должно вести, как например, в случае с последователями школ и течений “свободного права”, “естественного права” и другими, к негативному отношению к закону, позитивному праву, предпочтению интуиции судьи, абстрактному “естественному праву”, “чувству справедливости” и так далее, то есть всему тому, где отсутствует какой-либо критерий, можно сказать, ограничивающий свободу от произвола.
Здесь также происходит нарушение принципа “эквивалентности воздаяния”, так как всеобщность масштаба оценки конкретного дела нивелируется субъективным усмотрением судьи.
Сторонники этой точки зрения считают, что основную часть права образуют именно частные нормы, причем некоторые из них даже считают, что такие нормы могут прекрасно существовать и при отсутствии общих норм.
По нашему же мнению, отрицать возможность формализации правовой системы, возводить в ранг абсолютного авторитета судебное решение в каждом конкретном случае то же самое, что отрицать всеобщность этого решения.
Судья, выносящий решение в конкретном деле, в англо-саксонской системе права в случае отсутствия аналогичного прецедента, как и судья в романо-германской правовой системе в случае аналогии права, все равно создают норму желаемого права, претендующую на всеобщность, т.е.
могущую в потенции подойти ко всем аналогичным случаям.
Иначе решение будет произволом, а не реализацией свободы.
Поэтому мы считаем, что эквивалентность воздаяния определяется тем, насколько формально, абстрактно, с позиции всеобщности рассмотрен казус, настолько необходимо пользоваться в аналогичных случаях этой нормой.
Именно 1См.: Лукич Р.
Указ.
соч.
С.
242.
2См.: Ивин А.А.
Ценности и понимание// Вопросыфилософии.
1987.
№ 8.
С.
43.

235

[стр.,243]

чае, если предметом мышления являются ценности и нормы, вести речь о субъект-объектном противостоянии нельзя: оценка предполагает отношение субъекта к мыслимому с позиции должного.
Переход же от суждений о сущем (субъекта об объекте) к суждениям о должном (субъекта о том, каким должен быть объект) некорректен .
А.А.
Ивин указывает: “Утверждение и его объект могут находиться между собой в двух противоположных отношениях: истинностном и ценностном”2.
Если в первом случае отправным пунктом сопоставления выступает объект, и устранение всего субъективного считается обязательным, то во втором случае обращение к субъекту является ключевым, так как ценность —соответствие объекта требованиям, стандартам, планам, целям субъекта.
Понимание и объяснение разнокачественные операции мышления.
Как уже
говорилось, объяснение, являясь дедуктивным умозаключением, в котором одна посылка общее утверждение в виде универсальной связи вещей, например, какой-либо закон природы, а другая утверждение о начальных условиях существования того или иного явления, используется успешно в естественных t науках.
В то же время понимание, также выглядящее как дедуктивное умозаключение, в котором первой посылкой является утверждение о том, что должно быть, оценка, а меньшей посылкой
выступает также начальное условие, например, в виде конкретной ситуации, события, действия, используется в социальных науках.
Понимание означает приписывание смысла тому, что мы осваиваем, подводя слова, действия, факты под общие или индивидуальные смысловые единицы: понятное
это отвечающее некоторому правилу.
“Понимание мыслей, переживаний, действий это подведение их под общие ценности, некоторые нормы, идеалы, стандарты и т.п.
Поэтому любое понимание глубоко предпосылочно, так как надо знать то общее должное, под которое подводится частное.
В
1Речь идет о тезисе Д.
Юма о том, что “суждения о должном” не могут быть дедуктивно выведены из суждений о сущем.
См.: Юм Д.
Трактат о человеческой природе.
Кн.
2.
Об аффектах.
Кн.
3.0 морали.
М., 1995.
С.
229.
2Ивин А.А.
Ценности и понимание // Вопросы философии.
1987.
№ 8.
С.

32.
3Там же.
С.
43.
243

[Back]