|
отсталости или неразвитости отечественной правовой культуры, о якобы «врожденном» правовом нигилизме русского народа, должны пояснять, что речь идет о неразвитости в России западной правовой культуры, нигилизме по отношению к западному праву и правопониманию, неразрывно связанному с идеей автономии личности и приоритета личного блага по отношению к благу общества, индивидуализмом, частной собственностью и рациональной моралью. В русле герменевтического правопонимания становится ясно, что для России эта иерархия ценностей задана традиционными религиями, в первую очередь православием. Вся история Российского государства связана с православной культурой (советский период также является результатом известных установок народного сознания на соборные, социальные идеалы и ценности), в том числе и история права, что позволяет констатировать наличие собственной политико-правовой традиции, самобытной правовой культуры российского общества. К сожалению, современная юридическая наука не учитывает последнего обстоятельства и планомерно последовательно разрушает те архетипы и ценности отечественной правовой культуры, которые надо беречь и лелеять на фоне обретающей реальные очертания угрозы тотальной коммерциализации права, формирования глобального общества потребления и «разумного эгоизма». Юридическая герменевтика особо выделяет такую процедуру мышления, как понимание (интерпретация) основная форма духовного освоения социально-правовой действительности. Интерпретация, в первую очередь, деятельность осваивающая. Принятие или неприятие явления внешнего мира в систему ценностей, непосредственное или опосредованное рядом взаимосвязей и есть процесс (и результат) понимания. Следовательно, «правовая культура общества оказывает самое прямое воздействие на интерпретационную функцию правового мышления. Отсюда вывод: никогда человек не пойO ' мет адекватно правовую норму, в основе которой лежит ценность, отсутствующая в ценностной иерархии этого человека. Тем более не будет понима98 |
Также путем интерпретации происходит согласование справедливости и формальности права. Настоящий судья, интерпретируя норму в конкретной ситуации, должен найти “золотую середину” между формальностью, всеобщностью закона и индивидуальными, особенными чертами конкретного случая; справедливостью воздаяния и догматичностью права; наконец, сущностью и существованием права. Вот важнейший момент интерпретационной деятельности правового мышления: понимать норму каждый раз, в каждом новом случае, в каждой конкретной ситуации заново. Если говорить о функции интерпретации в контексте форм правового мышления, то здесь, на наш взгляд, очевидна принадлежность основной функции к базовой форме правового мышления “мышлению в праве”. Дадим характеристику функции интерпретации. 1. Понимание (интерпретация) форма духовного освоения действительности. Интерпретация в первую очередь, деятельность осваивающая. “Принятие или неприятие явления внешнего мира в систему ценностей, непосредственное или опосредованное рядом взаимосвязей, и есть процесс (и результат) понимания”1. Правовая культура общества, в котором происходит социализация и культурация человека, оказывает, таким образом, самое прямое воздействие на функцию интерпретации правового мышления. Как мы уже отмечали, люди, живущие в традициях определенного языка и определенной культуры, видят мир совершенно иначе, чем люди, принадлежащие другим традициям. Для более или менее адекватной интерпретации тех или иных результатов человеческой деятельности (в нашем случае нормативных суждений) требуется общий контекст. Контекст же всегда обусловлен культурой, средой, в которой происходит формирование личности. 2. С помощью функции интерпретации осуществляется принятие решения на выбор правомерного или противоправного поведения в конкретной ситуации. щ I 1Попович М.В. Связь понимания и доказательства как проблема философии науки // Доказательство и понимание. Киев, 1986. С. 31. 140 миды расположена абсолютная ценность, являющаяся всегда целью и никогда средством, в основании лежат ценности равного веса. Ценностный порядок устроен таким образом, что низшие ценности признаются в рамках той или иной культуры временными, преходящими, служащими для высших, последние являются близкими к вечным ценностям по своему значению. В основе каждой социальной нормы лежит определенная ценность, защищаемая данной нормой. Поэтому иерархия ценностей прослеживается или должна прослеживаться в каждой нормативной системе. Для России эта иерархия ценностей задана традиционными религиями, в первую очередь, православием. Вся история нашего государства связана с православной культурой (советский период также является результатом известных установок народного сознания на соборные, социальные идеалы и ценности), в том числе и история права, что позволяет говорить о собственной политико-правовой традиции, самобытной правовой культуре российского общества. К сожалению, современная юридическая наука не учитывает последнего обстоятельства и планомерно, последовательно разрушает те архетипы и ценности российской правовой культуры, которые надо беречь и лелеять на фоне обретающей реальные очертания угрозы тотальной коммерциализации права, формирования глобального общества потребления и “разумного эгоизма”. Каким образом связано православное мировоззрение с правовым мышлением? Понимание (интерпретация) основная форма духовного освоения социально-правовой действительности. Интерпретация в первую очередь, деятельность осваивающая. Приятие или неприятие явления внешнего мира в систему ценностей, непосредственное или опосредованное рядом взаимосвязей, и есть процесс (и результат) понимания. Следовательно, правовая культура общества оказывает самое прямое воздействие на интерпретационную функцию правового мышления. Отсюда вывод: никогда человек не поймет адекватно правовую норму, в основе которой лежит ценность, отсутствующая в его ценностной иерархии. Тем более не будет понимания системы норм, ценностная структура которой сильно расходится с последней. Аналогично можно утверждать, что народ не 427 ности расположены в особом порядке. Ценность справедливости, объективного и субъективного права, личной свободы, общественных и частных интересов, точности в исполнении обязательств и т.д. могут занимать определенное место в этой иерархии, а могут и вообще отсутствовать. Исключение составляет лишь ценность справедливости, так как идея права необходимо ее предполагает. Однако и здесь важно не забывать о пределах универсальности представлений о справедливости, положенных собственным этнокультурным опытом. Таком образом, научное исследование социально-правовой жизни этносов предполагает ценностный подход, заключающийся в том, что те или иные правовые явления должны описываться и объясняться только в социокультурном контексте неразрывно с описанием всей социально-нормативной системы, обеспечивающей порядок в обществе1. Здесь же следует учесть, что ценностное познание не является по своей природе рациональным, что на первом плане здесь находятся ценностные структуры познающего субъекта, и, следовательно, процесс познания превращается в процесс понимания. Поэтому для любого ученого, исследующего правовую жизнь того или иного народа и не причастного к этому народу жизнью, недостижимо понимание своеобразия и особенностей юридического быта последнего ввиду явного несовпадения этосов (ценностных иерархий) этих двух субъектов ученого и народа. Отсюда вопрос о том, что считать правовыми обычаями, а что считать просто обычаями или моральными нормами, теряет свое значение. Строго последовательный в использовании сложившихся в европейской науке понятий права и морали ученый обнаружит, что правовая культура иных обществ отсталая, неразвитая, традиционная, в то время как она просто другая. Например, те авторы, которые заявляют об отсталости или неразвитости отечественной правовой культуры, о якобы врожденном правовом нигилизме русского народа, должны пояснять, что речь идет о неразвитости в России западной правовой культуры, нигилизме по отношению к западному праву и Примером здесь может служить работа Н. Рулана “Юридическая антропология”, в которой автор, прежде чем приступить к описанию права африканских народов, достаточно подробно разъясняет африканское видение мира и общества, показывает особенности и логику африканского мышления. См.: Рулан Н. Юридическаяантропология. М., 1999. С. 52-55. 445 |