|
31 Нс могла сказаться специфика целерациональности и на государственной сфере политической жизнидеятельности. Формализация и известная дифференциация отношений социальной жизни привели к бюрократизации, вырастанию влияния государства в сферах, прежде недоступных государственному регулированию. Но эти же явления проявляются и в другой тенденции укреплении правосознания и становлении правового государства. Правоотношения в качестве формализованных, универсальных и базирующихся на гражданском консенсусе лежат в основе всей социальной сферы, которая регулируется государством. Государство не может быть и не является правовым, если вся сфера регулируемых им социальных отношений не урегулирована законодательством. Характер российских ценностей, определяется особенностями не либеральнодемократической, а патриархальной, традиционалистски ориентированной политической культуры, где права общности всегда ценились выше, чем права отдельно взятой личности. Безусловно, это является российской спецификой. Отсюда начала соборности, общинности, а позже коллективизма, которые стали не только характеристиками национальной политической культуры, но и других духовно практических измерений российской действительности. В целом российская политическая традиция остается «нечувствительной» к либеральным предпочтениям, как минимум, нейтральной к постоянной внутренней рационализации. И, тем не менее, именно их присутствие приводит к повторяющимся попыткам радикальной модернизации. В свое время Н.Бердяев отметил, что Россию можно охарактеризовать через противоречия: «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, как народ государсгвенно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей |
ложение вещей, сколько неприятие этой новой ценности в качестве общезначимого идеала. Ценности современности покоятся, как правило, на фундаменте рациональности. За рационализацией современного мышления скрывается, правда, довольно сложный комплекс других ценностей и предпочтений, однако, как было убедительно показано М. Вебером, именно отсюда следует делать отсчет многим общественным явлениям, характеризующим современность: секуляризацию общественного сознания («расколдовывание мира»), рост экономической эффективности, бюрократизацию государства, дифференциацию и институциализацию социальных отношений и т.д. М. Вебер объяснил и направление, сущность рационализации: повышение значения целевой рациональности перед ценностной. Целерациональность проступает в облике всего современного сознания (научность, конкретность, эмпиричность) и общества (эффективность, техницизм, формализм). Не могла сказаться специфика целерациональности и на государственной жизни. Формализация и углубленная дифференциация отношений социальной жизни привели к бюрократизации, разрастанию влияния государства во многих сферах, недоступных прежде государственному регулированию. Но эти же явления проступили и в другой тенденции укреплении правосознания и становлении правового государства. Правоотношения в качестве формализованных, универсализованных и основанных на гражданском консенсусе отношений лежат в основании всей социальной сферы, которая регулируется государством. Государство не может быть правовым, если вся сфера регулируемых им социальных отношений не расписана подробным законодательством. Правовое государство результат рационализации общественной жизни, главный инструмент этой рационали75 ривает использование проблемы «прав человека» как вмешательство во внутренние дела суверенного государства».55 Российские политики и поныне, со времен, когда «так называемая проблема прав человека» постоянно поднималась в отношении к Советскому Союзу, искренне не могут понять, что за выступлениями западных правительств с «озабоченностью состоянием прав человека» стоит не хитрый политический расчет и удобный «рычаг давления», а исповедание государством идеологии правового государства. Впрочем, непонимание политической элитой сути и важности проблемы прав человека вполне объяснимо там, где гражданское население не предъявляет к политикам соответствующих требований и не рассматривает защиту прав человека как первостепенную общественную ценность. Характер российских ценностей, определяется особенностями не либерально-демократической, а авторитарной, традиционалистской, этатистски и коллективистски ориентированной политической культуры, где права общности всегда ценились выше, чем права отдельно взятой личности. Безусловно, это не недостаток, а специфика. Отсюда начала соборности, общинности, а позже коллективизма, которые стали характеристиками национальной культуры. В целом российская политическая традиция остается нечувствительной к современности, неспособной к постоянной внутренней рационализации. И тем не менее именно их присутствие приводит к постоянно повторяющейся радикальной модернизации, сметающей в одно поколение всю традицию для того, чтобы во второе поколение полностью восстановить ее обратно. В свое время Н.Бердяев сказал, что Россию можно характеризовать только противоречиями: «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, как народ государственно-деспотический и анар55 77 И. Родионов в Китае // «Независимая газета», А апреля 1997. хически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа».56 Противоречия русской души вызваны также ее межкультурным бытием: нет ничего в «западном» человеке, чего бы не понимал русский, и нет ничего в «восточном», чего бы он не разделял. И тем не менее. Запад ближе русской душе по идеалам, хотя Восток по традициям. Идеал правового государства от Запада. Тенденция к развитию и укреплению либеральных ценностей, наблюдающаяся в постсоветской России, доказывается не только проявленной российским народом волей к установлению демократических основ государственности, но и вполне определенным политическим выбором после президентских выборов в 1995 г. Рассмотренный комплекс ценностей и ориентиров правового государства может быть вполне очерчен еще одним понятием демократизма. Демократичность оборотная сторона правового государства. Однако кроме политического идеала, на который ориентируется правовое государство, демократия обозначает форму государственного управления, то есть определенный политический порядок. Демократическая политика проявление сущности правового государства в историческом процессе. Основные начала этой политики раскроют политическое содержание понятия правового государства. 56 78 Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1994, с. 255. |