|
шенствованию. 67 Размышление Аристотеля, творившего на закате античной демократии, не потеряли своего значения по сей день. Страны, где велик разрыв между классами и отсутствует среднее звено, отличаются крайне неустойчивой политической системой, отсутствием стабильности. Болес ярких примеров, чем страны СНГ, пожалуй, не найти. В Росси крайне сложно определить настоящее и будущее «среднего класса», поскольку не известно когда же завершатся своеобразные «эксперименты» на его выживание. Появившиеся ростки «среднего класса» в России были уничтожены августовским кризисом 1998 года. Советская политика привела к парадоксальному следствию: уничтожив «автономные» классы, как таковые, она создала предпосылки для возникновения единого «среднего класса». Хотя по реальному положению этот класс, «единый советский народ», был гораздо ближе к малоимущему, однако по осознанию себя, что является определяющим для правового государства, он выступает аналогом «среднего класса». Каждому советскому человеку был в определенной степени гарантирован жизненный минимум, образование, достойный статус в обществе, чувство избранности и гражданства в «сверхдержаве», уверенность в будущем и в справедливости общественного устройства. Это является до определенного момента достаточной гарантией стабильности общества. С момента крушения Советского Союза «средний класс» начинает в подлинном смысле таять. От «сверхдержавы» остались обломки, усыпанные тлеющими кострами военных конфликтов. Падение экономики лишило населения и того скромного потребления, которое было возможным при советской власти. Приватизация собственности и либерализация цен быстро возвратило к соотношению очень богатые очень бедные. Темпы, с которыми происходило это падение, привели к обостренному восприятию глубокого унижения общества. Что же касается, тех, кто традиционно составляет базу среднего класса работники образования, медицины, квалифицированные рабочие и т.д. то все эти группы оказались на самом низу социальной лестницы. Положение противостояния высшего и низшего |
государственной, «вертикальной» власти, а их развитое состояние, напротив, делает сильную властную вертикаль излишней. Общество должно иметь соответствующую социальную структуру, чтобы основываемая им государственность могла быть правовой. К этому сводится одна из основных проблем становления правового государства в России. Основной элемент такой структуры развитый «средний класс». Значение среднего класса в обществе подчеркивал еще Аристотель: это тот класс, которому свойственна мера, «золотая середина», который состоит из достойных, трудолюбивых, достаточно воспитанных и образованных людей и который обладает некоторой собственностью основой независимости и социального влияния. Политическое господство одного из крайних классов деструктивно: если правят богатые, общество все более олигархизируется, раскалывается, если к власти приходят бедные, воцаряется анархия, произвол и грабеж. Только средний класс гарантирует проведение конструктивной политики, удовлетворяющей все классы и слои общества. Он поддерживает существующий строй и вместе с тем активно содействует его совершенствованию. Размышления Аристотеля, творившего на закате античной демократии, не потеряли своего значения по сей день. Страны, где велик разрыв между классами и отсутствует среднее звено, отличаются крайне неустойчивой политической системой. Государства постоянно сотрясаются восстаниями, революциями и военными переворотами. О правовом государстве там не идет и речи. Господство одних классов сменяется диктатурой других. Примером того, как неэффективна такая система, консервирующая несправедливость и насилие в обществе, могут служить страны третьего мира. Обратный пример, где сила среднего класса гарантирует по131 литическую устойчивость и экономическое процветание, получил название стран «цивилизованного мира». В России крайне сложно определить настоящее и будущее среднего класса. Мобилизационная модель политического развития обусловила постоянное воспроизведение «раскола» огромного разрыва между классами в российском обществе, когда в XVIII в. некоторые представители дворянского общества не знали русского языка. В любом случае знать и народ на протяжении столетий говорили на совершенно разных культурных языках. Результатом этого, несмотря на начавшийся во второй половине XIX в. процесс стремительного сближения классов, стала революция бедных, повернувших стрелки политических весов в свою сторону. Экспроприация, уничтожение имущих классов и духовенства акты своего рода «мести» прежней системе, в которой вдохновители революции видели идеал социальной справедливости. Раскол на классы был воспроизведен и в новой системе, но уже в качестве противостояния номенклатуры, «народной власти», и бесправного народа. Гем не менее, советская политика привела к парадоксальному следствию: уничтожив автономные классы, как таковые, она создала предпосылки для возникновения единого «среднего» класса. Хотя по реальному положению этот класс, «единый советский народ», был гораздо ближе к малоимущему, низшему классу, однако но осознанию себя, что является определяющим для правового государства, он являлся аналогом среднего класса. Каждому советскому человеку был в определенной степени гарантирован жизненный минимум, образование, достойный статус в обществе, чувство избранности и гражданства в «сверхдержаве», уверенность в будущем и в справедливости общественного устройства. Это являлось до определенного момента достаточной гарантией стабиль132 ности общества. Однако в 80-х годах уже невозможно было скрывать огромное отставание россиянина в уровне среднедушевых доходов, огромную пропасть между номенклатурой и населением, а также полную дискредитацию идеи коммунистического будущего, обещавшего «блага полным потоком». Общество встало перед альтернативой: оставаться на старых позициях, реформировать социалистическую систему в целях «ускорения социальноэкономического» развития или полностью отказаться от этой системы, переведя ее на принципы частной собственности и ориентируясь на «реального собственника». Пройдя в 80-е годы через весь спектр этих альтернатив, советское общество остановилось на последнем варианте. С момента крушения Советского Союза средний класс начинает в подлинном смысле таять. От «сверхдержавы» остались обломки, усыпанные тлеющими кострами военных конфликтов. Падение экономики лишило населения и того скромного потребления, которое было возможным при советской власти. Приватизация собственности и либерализация цен быстро возвратило к соотношению очень богатые очень бедные. От былой веры осталась только горечь обманутых иллюзий. Темпы, с которыми происходило это падение, привели к обостренному восприятию глубокого унижения общества. Даже те, кто занял нишу, соответствующую понятию «среднего класса», работники коммерческих, юридических и подобных фирм, по европейскому масштабу могут быть отнесены только к низшему классу. Что же касается, тех, кто традиционно составляет базу среднего класса работники образования, медицины, квалифицированные рабочие и т.д. то все эти группы оказались на самом низу социальной лестницы. Положение противостояния высшего и низшего классов снова было воспроизведено, только теперь бывшая номенклатура, воспользовавшаяся 133 |