79 зультатом действия политических, этнических, региональных, профессиональных, социальных и прочих элит. В данном случае, уместнее вести речь о роли элит в гражданском обществе, ибо сами по себе элиты, лишенные его институциональных структур, вряд ли могут являться предметом политологического анализа. Естественно, что государство, определяя статус всех членов гражданского общества, реально взаимодействует с наиболее активной его частью и в первую очередь, с группами элит, среди которых особое значение будет принадлежать политической элите и контрэлите. Если правящая и коитрэлита сознательно проводят курс на поддержание социальной инициативы граждан, минимальное вмешательство государства в дела гражданского общества, разграничение их сфер компетенции и ответственности, то в этом случае создаются положительные предпосылки для установления атмосферы сотрудничества власти и гражданского общества. В этом случае их отношения можно охарактеризовать как союзнические. Однако вряд ли в современной России установился данный тип отношений идет осторожное взаимное разведывание позиций, выражающееся в том, что власть различными методами (например, намеренными утечками конфиденциальной информации в СМИ) пытается «прощупать» общественное мнение и просчитать возможную реакцию гражданского общества на те или иные свои действия. Последнее же посредством своих институтов артикулирует собственные приоритетные интересы, ожидая положительные властные решения и будучи готовым к их достижению путем гражданского давления. В целом же можно сказать, что в современной России наметилась тенденция на расширение взаимовлияния и взаимодействия государства и формирующегося гражданского общества, которая выражается в различных экономических, политических и культурных формах. Качественной стороной данного процесса следует считать постепенное медленное и осторожное разделение слияние сфер их компетенции и ответственности, что отражает соотношение сил и стремления сторон к сохранению гражданского мира в стране. В современных условиях государство как орган макроуправления и во |
136 Великобритания) и отечественный ученый, доктор исторических наук Л. Ф. Шевцова. Британский политолог считает, что в России 90-х годов «сложная система элит подменила собой развитие гражданского общества», а межэлитные сделки, основанные на личных связях и неформальном торге, изначально подорвали такие классические, по мнению автора, политические выражения гражданского общества, как партии, парламент и власть закона9’. Л. Ф. Шевцова в результате собственного анализа делает вывод, что самоуправление в Российской Федерации так и не сформировалось, поскольку граждане в настоящее время еще меньше вовлечены в процесс управления, чем в условиях Советского государства, а большая часть прежней советской элиты не потеряла, а лишь укрепила свои позиции в обществе и государстве, соединив в своих руках собственность 94 и власть . Думается, что занимающие такую позицию авторы либо намеренно сужают сферу действия и способы проявления гражданского общества, либо подменяют теорию гражданского общества положениями теории множественности элит. Если следовать логике ученых, то даже общепризнанные западные модели гражданскою общества не имеют права на существование: его проявления следует считать результатом действия политических, этнических, региональных. профессиональных, социальных и прочих элит. В данном случае, уместнее вести речь о роли элит в гражданском обществе, ибо сами но себе элиты, лишенные его институциональных структур, вряд ли могут являться предметом политологического анализа. Естественно, что государство, определяя статус всех членов гражданского общества, реально взаимодействует с наиболее активной его частью и в первую очередь, с группами элит, среди которых особое значение будет принадлежать 93 94 93 Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России // Полис. 1997. № 1. С. 79. 94 Шевцова Л. Ф. Дилеммы посткоммунистического общества // Полис. 1996. №5. С. 80-81. 137 политической элите и контрэлите. Если правящая и контрэлита сознательно проводят курс на поддержание социальной инициативы граждан, минимальное вмешательство государства в дела гражданского общества, разграничение их сфер компетенции и ответственности, то в этом случае создаются положительные предпосылки для установления атмосферы сотрудничества власти и гражданского общества. В этом случае их отношения можно охарактеризовать как союзнические. Однако вряд ли в современной России установился данный тип отношений идет осторожное взаимное разведывание позиций, выражающееся в том, что власть различными методами (например, намеренными утечками конфиденциальной информации в СМИ) пытается «прощупать» общественное мнение и просчитать возможную реакцию гражданского общества на те или иные свои действия. Последнее же посредством своих институтов артикулирует собственные приоритетные интересы, ожидая положительные властные решения и будучи готовым к их достижению путем гражданского давления. В целом же можно сказать, что в современной России наметилась тенденция на расширение взаимовлияния и взаимодействия государства и формирующегося гражданского общества, которая выражается в различных экономических, политических и культурных формах. Качественной стороной данного процесса следует считать постепенное медленное и осторожное разделение слияние сфер их компетенции и ответственности, что отражает соотношение сил и стремления сторон к сохранению гражданского мира в стране. В современных условиях государство как орган макроуправления и воплощения принципиально-общественных интересов способно выполнить роль интегратора социума только в сочетании и взаимодействии с процессами самоорганизации и самоуправления отдельных социальных групп. В данном аспекте институты гражданского общества как выразители частных интересов приобретают статус конституированного партнера государства, обладающего специфи |