81 требованные в современном социуме: достаточно высокий социальный статус и образовательный уровень, способность к вертикальной и горизонтальной мобильности, инициативность и ответственность, обладание различными видами собственности.1 Под средним классом следует понимать, прежде всего, высококвалифицированных специалистов, чьи навыки и умения находят реальное применение в профессиональной деятельности. Это могут быть рабочие и служащие, деятели науки и культуры, связанные в большей степени с интеллектуальным трудом. Однако при определении социально-профессионального состава отечественного среднего класса возникает серьезная проблема, не встречающаяся в странах Запада: на современном этапе высококвалифицированный труд зачастую не является источником материального благосостояния. Поэтому при определении количественных и качественных характеристик среднего класса обязательно следует исходить из следующего положения: для включения какого-либо лица или группы лиц в состав среднею класса необходимо, чтобы его (их) высококвалифицированный труд был адекватно высоко оплачен. В современной России средний класс еще только формируется, причем данный процесс испытывает довольно серьезные трудности. За годы реформ резко усилилась социальная и имущественная дифференциация, существенно осложнившая возникновение широкого и устойчивого среднего класса, способного стать надежной социальной опорой государства и базой для эффективного гражданского общества. По данным Т. И. Заславской, в 1993-1995 гг. соотношение слоев российского общества (высший, средний, базовый и маргинальный) составляло 1:24:68:7 . Приведенные цифры наглядно показывают, что даже в чисто количественном выражении отечественный средний класс более чем вдвое «не дотягивает» до показателя в 60-70 %, свойственного для развитых гражданских обществ Запада. Возникновение относительно однородных «обществ среднего класса» хаЛспсхнн В.А., Стратификации современной России к новый средний класс//Обществснные науки и современность. 1998г. №4, стр. 35-39 |
139 и, во-вторых, настолько многовекторны, что зачастую одни и те же реформаторские действия сопровождаются целым спектром социальных и иных последствий, как позитивных, так и негативных. В связи с этим представляется необходимым рассмотрение некоторых социальных процессов и изменений с точки зрения их возможного влияния на ход и особенности становления гражданского общества в современной России. По мнению Н. Е. Тихоновой, социальные последствия реформ оказались достаточно близкими к тому, что и ожидалось: проведенные преобразования предоставили людям большую экономическую и политическую свободу, способствовали развитию личной инициативы, стимулировали ускоренное развитие рынка рабочей силы96. Вместе с тем нельзя не заметить и отрицательных последствий тех же самых преобразований: рост безработицы и социальной неуверенности, сокращение и старение населения, демонтаж целостной системы воспитания и социализации детей и молодежи, явный рост таких социальных болезней как преступность, наркомания, безнравственность. Считается, что социальной основой гражданского общества является так называемый «средний класс», который сочетает в себе качества, наиболее востребованные в современном социуме: достаточно высокий социальный статус и образовательный уровень, способность к вертикальной и горизонтальной мобильности, инициативность и ответственность, обладание различными видами собственности97. Под средним классом следует понимать, прежде всего, высококвалифицированных специалистов, чьи навыки и умения находят реальное применение в профессиональной деятельности. Это могут быть рабочие и служащие, деятели науки и культуры, связанные в большей степени с интеллектуальным трудом. Однако при определении социально-профессионального состава отечественно96 Тихонова Н. Е. Динамика социальной стратификации в постсоветском обществе // Общественные науки и современность. 1997. № 5. С. 13. 97 См.: Лепехин В. А. Стратификация в современной России и новый средний класс // Общественные науки и современность. 1998. № 4. С. 35-39. 140 го среднего класса возникает серьезная проблема, не встречающаяся в странах Запада: на современном этапе высококвалифицированный груд зачастую не является источником материального благосостояния. Поэтому при определении количественных и качественных характеристик среднего класса обязательно следует исходить из следующего положения: для включения какого-либо лица или группы лиц в состав среднего класса необходимо, чтобы его (их) высокоАО квалифицированный труд был адекватно высоко оплачен 1. В современной России средний класс еще только формируется, причем данный процесс испытывает довольно серьезные трудности. За годы реформ резко усилилась социальная и имущественная дифференциация, существенно осложнившая возникновение широкого и устойчивого среднего класса, способного стать надежной социальной опорой государства и базой для эффективного гражданского общества. По данным Т. И. Заславской, в 1993-1995 гг. соотношение слоев российского общества (высший, средний, базовый и маргинала 00 ный) составляло 1:24:68:7 . Приведенные цифры наглядно показывают, что даже в чисто количественном выражении отечественный средний класс более чем вдвое «не дотягивает» до показателя в 60-70 %, свойственного для развитых гражданских обществ Запада. Возникновение относительно однородных «обществ среднего класса» характерно для постиндустриальной стадии развития. Россия же, судя по всему, не только не переросла индустриальную стадию, но и в данный период испытывает комплексный системный кризис, отбросивший, по некоторым оценкам, ее экономику на уровень 60-70-х годов. В этих условиях социально98 99 98 По замечаниям многих российских политологов (например, Никонова, Грушина, Маркова), нарождавшийся отечественный средний класс был буквально «сметен» действиями правительства в августе-сентябре 1998 г. Тем не менее, можно надеяться на достаточно скорую регенерацию данного слоя, поскольку не произошло отказа от формирования рыночной экономики и принципов демократического развития. 99 Заславская Т. И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 13. |