|
94 весьма сильно разнятся по темпам и объему развития кризисных явлений, трансформации уклада и зарождения новой структуры общественных отношений, что связано, как с неодинаковостью стартовых условий, ресурсного материального и духовного потенциала, так и с господствующими на региональном уровне политическими установками, идеологическими приоритетами, уровнем развития общественного сознания в том или ином субъекте Федерации. В немалой степени это связано с отсутствием российской концепции социального государства, носящей сколько-нибудь целостный характер, согласия в обществе по вопросу о приоритетах социальной политики на этом, переходном для нашей страны этапе развития. Речь, конечно, не идет о само собой разумеющихся для любого государства, претендующего на элементарное понимание и поддержку, декларируемых целях, подобных, скажем тем, которые присутствуют в программных документах большинства общественно политических организаций. Исходя из программных положений основных политических сил современной России по социальным проблемам, общие цели, в принципе, носят общепризнанный характер, и в данном случае можно говорить о существовании в обществе определенного консенсуса. Однако по вопросу о формах и методах реализации социальной политики чаще всего разворачиваются достаточно острые дискуссии. Это, конечно, не является случайным, поскольку от того, в каком виде, насколько цивилизованно и в каком объеме реализуются права и свободы граждан, гарантируется государственная поддержка слабо защищенных категорий, зависит, будет ли большинство населения страны заинтересовано в переменах. При этом создается впечатление, что различие точек зрения на методы реализации российской модели социального государства нельзя впрямую связывать с принадлежностью к определенной политической партии, хотя, справедливости ради, следует отметить, что между общественно политическими объединениями существуют серьезные разногласия по этому вопросу, носящие весьма принципиальный характер. |
232 тром и регионами. Наиболее критично в оценке соблюдения их социальных прав настроены жители средних и малых городов, а также сельской местности. Так, в Москве и Петербурге критический настрой в своих оценках соблюдения государством социальных прав россиян проявляют 67% опрошенных, а в городах средних и малых, в сельской местности на 7% больше /337, с. 10-11/. Таким образом, в целом, можно сделать вывод о том, что основные политические силы достаточно точно учитывают настроения большинства россиян. 06ш,ественное мнение, действительно, испытывает явн>то ностальгию по патерналистской функции государства. Другой вопрос всегда ли правительство, учитывая общественное мнение, должно и может действовать в соответствии с господствующими в нем представлениям или ему необходимо проводить активную политику, обеспечивая постоянное массированное пропагандистское сопровождение реформ в социальной сфере. С нашей точки зрения, второй путь является более предпочтительным, особенно в условиях коренного изменения социально-экономических условий жизни, когда общественное сознание отстает от реалий окружающей действительности. В первую очередь, необходимо разъяснение изменившихся возможностей и функций государства, цели и последствий каждой из проводимых правительством реформ в социальной сфере. Очевидно, что неясность правительственного курса только усиливает и без того достаточно высокий уровень тревожности, характерный сегодня для большинства россиян. Следует признать, что в немалой степени все это связано с отсутствием российской концепции социального государства, носящей сколько-нибудь целостный характер, согласия в обществе по вопросу о приоритетах социальной политике на этом, переходном для нашей страны этапе развития. Речь, конечно, не идет о само собой разумеющихся для любого государства, претендующего на элементарное понимание и поддержку, декларируемых целях, подобных, скажем тем, которые были заявлены правительством в проекте «Программы социальных реформ в России на период 1996-2000 годов», в качестве стратегических: 233 «достижение ощутимого улучшения материального положения и условий жизни людей; обеспечение эффективной занятости населения, повышение качества и конкурентноспособности рабочей силы; гарантия конституционных прав граждан в области труда, социальной защиты населения, образования, охраны здоровья, культуры, обеспечения жильем; переориентация социальной политики на семью, обеспечение прав и социальных гарантий семье, женщинам, детям и молодежи; нормализация и улучшение демографической ситуации, снижение смертности населения, особенно детской и граждан в трудоспособном возрасте; существенное улучшение социальной инфраструктуры». Как мы могли убедиться из краткого анализа программных положений основных политических сил современной России по социальным проблемам, такого рода цели в принципе носят общепризнанный характер, и в данном случае можно говорить о существовании в обществе определенного консенсуса. Однако по вопросу о методах реализации социгщйСт политики чаще всего разворачиваются достаточно острые дискуссии. Это, конечно, не является случайным, поскольку от того, какими методами, насколько цивилизованно и в каком объеме реализуются права и свободы граждан, гарантируется государственная поддержка слабо защищенных категорий, развиваются системы социальных служб и так далее, зависит, будет ли большинство населения сфаны заинтересовано в переменах. Несмотря на то, что общественные настроения после начала радикальных экономических реформ изменились, народ в массе безмолвствует и не идет на улицы или баррикады под политическими лозунгами. В 1997 году в сумме только около 1,5% рабочих и служащих приняли участие в стачках по всей стране. И хотя в 1998 год был отмечено некоторое увеличение числа участвующих в протестных акциях, в целом уровень активности остается достаточно низким. При этм следует учитывать, что большая часть коллективных акций связана с трудовыми 337 В немалой степени все это связано с отсутствием российской концепции социального государства, носящей сколько-нибудь целостный характер, согласия в обществе по вопросу о приоритетах социальной политики на этом, переходном для нащей страны этапе развития. А ведь от того, в каком виде, насколько цивилизованно и в каком объеме реализуются права и свободы граждан, гарантируется государственная поддержка слабо защищенных категорий, зависит, будет ли большинство населения страны заинтересовано в переменах. Несмотря на то, что в ходе шоковых реформ проявились разрушительные экономические и социальные тенденции, в какой-то степени перевешивающие созидательные, оптимизм вызывает то обстоятельство, что реформирование российского общества в последние годы заложило определенный фундамент для повышения его способности к модернизации и прогрессу. Создан ряд корневых элементов для перехода к сильной социальной политике, которые заключаются в формировании некоторых условий для более рационального хозяйствования. Вместе с тем для реализации этих предпосылок требуется не только активнее использовать открывающиеся возможности, но и преодолевать уже возникшие серьезнейшие деформации. В каждом обществе процесс модернизации сложен и многомерен. Быстро увеличивающееся социальное неравенство, рост безработицы, преступности, увеличение смертности и числа самоубийств, сокращение рождаемости, злменьшение реальной и ожидаемой продолжительности жизни, ухудшение структуры питания населения, деградация системы здравоохранения, сокращение валового внутреннего продукта на душу населения все это считается социальной ценой посткоммунистической модернизации, платой за реформы. С большинством подобных последствий столкнулись все бывшие социалистические страны. Однако по сравнению с центрально-европейскими государствами социальная цена реформ в России оказалась исключительно высокой. Вопрос о социальной цене реформ непосредственно связан с вопросом о целях и направленности политики преобразований ведут ли реформы к большей социальной справедливости, большей экономической эффективности и политиче |