|
объективных причинах, так и в психологических факторах: расхождения в целях и ценностях, скрытый до времени конформизм, чувство этнического превосходства или, наоборот, неполноценности, агрессивность или несдержанность отдельных представителей этносов и т.д. В качестве возможной базы конфликтности выступают недостатки в социальноэкономической, политической, правовой и иных сферах, которые мешают отдельным индивидам или даже этническим группам в целом реализовать свои интересы и ценности, склонности и способности, поднять уровень своего человеческого достоинства, престиж и статус этноса.9 Уже упоминавшаяся ранее, исторически сложившаяся асимметричность отношений русских и бурят в республике, связанная, прежде всего с их численным диспаритетом, ставит вопрос о представительстве двух крупнейших этносов в республиканских органах власти. В целом, можно говорить о том, что существуют два подхода, связанных с представительством крупнейших этнических групп Бурятии в органах ее власти: пропорционального представительства, отстаиваемого преимущественно русскоязычным населением, и паритетного представительства, отстаиваемого бурятами. Введение же квот или установление привилегий для лиц одной национальности чревато в этой ситуации ущемлением прав представителей других этнических групп, которые имеют право быть избранными на основе равноправного голосования. В кадровой политике руководство республики, чтобы не усугублять ситуацию, стремится избегать крена в пользу той или иной национальности. Более глубокий, по сравнению с другими регионами России, социально-экономический кризис в Бурятии, не мог не отразиться на психологическом самочувствии населения. Так, в социологическом исследовании 2000 года, на вопрос «Думаете ли Вы о возможности выезда из Бурятии?» респонденты-русские дали следующие ответы: «иногда приходят такие мысли» 40,3 %; 177 |
сдержанность отдельных представителей этносов и т.д. В качестве возможной базы конфликтности выступают недостатки в социальноэкономической, политической, правовой и иных сферах, которые мешают отдельным индивидам или даже этническим группам в целом реализовать свои интересы и ценности, склонности и способности, поднять уровень своего человеческого достоинства, престиж и статус этноса. [9] Некоторые из таких возможных признаков межэтнической конфликтности в Бурятии отмечаются в ходе социологических исследований. Так, в ходе исследования, проведенного проф. В.И. Затеевым, 33,9 % русских и других русскоязычных отметили, что в той или иной степени «ощущают конкуренцию со стороны представителей титульной нации», хотя очевидное большинство (54,2 %) такой конкуренции «не ощущают». Как правило, данная конкуренция более всего заметна, когда дело касается занятия престижных или высокооплачиваемых должностей. Это достаточно убедительно проявилось в ответах на вопрос о том, какие национальности имеют преимущества при занятии таких должностей. «Русские» так ответили всего 10,1 % респондентов. «Евреев» назвали 5,5 %. Больше же всего «голосов» отдано бурятам —45,8 %. Люди, далекие от распределения должностей, не смогли ответить на вопрос. Таких оказалось довольно много 45,6 %. Значительное число интервьюированных (26,5 %) не смогло ответить на вопрос: «Среди предпринимателей и коммерсантов республики люди каких национальностей преобладают?». По мнению ответивших на вопрос, «преобладают буряты» (43,9 % ответов), «русские» (39,6 %). 14,4 % опрошенных уверены, что среди коммерсантов и предпринимателей больше всего евреев. Представителям народов Кавказа отдают предпочтение 21%, китайцам 2 % ответивших па вопрос. [10] Уже упоминавшаяся, исторически сложившаяся асимметричность отношений русских и бурят в республике, связанная, прежде всего с их численным диспаритетом, ставит вопрос о представительстве двух крупнейших этносов в республиканских органах власти. В целом можно говорить о том, что существуют два подхода, связанных с представительством крупнейших этнических групп Бурятии в органах ее власти: пропорционального представительства, отстаиваемого преимущественно русскоязычным населением, и паритетного представительства, отстаиваемого бурятами. Введение же квот или установление привилегий для лиц одной национальности чревато в этой ситуации ущемлением прав представителей других этнических групп быть избранными па основе равноправного голосования. Анализ данных о составе депутатов высшего законодательного органа республики Народного Хурала, избранного в 1994 г., показывает, что среди его депутатов русские насчитывали 35 чел., буряты 26, другие национальности 2.[11] В составе Народного Хурала, избранного в 1998 году, русских было 34 чел., бурят 28, других национальностей 3 (эвенк, украинец, немец). [12] Руководство исполнительной власти республики, чтобы ттс усугублять ситуацию, также стремится избегать крена в кадровой политике в пользу той или другой национальности. Здесь уместно вспомнить советский опыт кадровой политики в национальных окраинах, когда руководитель республиканского комитета партии или министерства был представителем русской национальности, а его заместитель титульной, и наоборот. В целом же, учитывая сложность социально-экономической ситуации в республике, основными критериями подбора работников госаппарата должны быть профессионализм и компетентность, а не национальное происхождение. Другим потенциальным фактором межэтнической напряженности в республике является соотношение численности представителей русского вителей бурятского населения, в то время как у представителей русского населения традиционно ценилось среднее специальное образование. Итогом этих процессов стало несоответствие социальной структуры русского и бурятского населения к концу 1980-х гг., выразившееся, в частности, в доминировании представителей русского населения рсспубI лики в промышленности, удельный вес которых составил три четверти рабочих Бурятии. [14] В структуре бурятского населения значительное место занимала интеллигенция, превышавшая соответствующий показатель русского населения, что объясняется тем, что у бурят в прошлом практически отсутствовала связь с индустриальным трудом. Важным фактором, оказавшим влияние на межэтническую ситуацию в республике, стали начавшиеся в конце 1980-х начале 1990-х гг. радикальные экономические преобразования. Прежде всего, они способствовали коренной ломке прежней социальной структуры, в частности, уменьшению численности рабочих в промышленности республики. Поскольку около 80 % рабочих составляли люди русской национальности, то они в наибольшей степени ощутили на себе негативные последствия экономической реформы. Этому способствовала также более низкая, по сравнению с представителями бурятского населения, роль родственных связей как социально страхующего фактора в период трансформации общества. Более глубокий, по сравнению с другими регионами России, социально-экономический кризис в Бурятии, не мог не отразиться па психологическом самочувствии населения. Так, в социологическом исследовании 2000 г. на вопрос «Думаете ли Вы о возможности выезда из Бурятии?» респонденты-русские дали следующие ответы: «иногда приходят такие мысли» 40,3 %, «думаю очень часто» 14,2 %, «совершенно не думаю» 44,2 %. Среди причин, побуждающих думать о выезде I чаще всего называются причины экономического характера: «тяжелое |