|
принадлежит». Б. соответствии с этим и юриспруденцию он определяет как «познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого». Сформулированное здесь требование «воздавать каждому свое право» является основным принципом естественного права не только в толковании римских юристов, но и многочисленных предшествующих и последующих представителей естественно-правовой доктрины. Нормы ]из ае9ииш (в их противопоставлении к )из 1П1С]иит) как раз и представляют собой реализацию требований (правды и справедливости), конкретноопределенное преломление и выражение принципа естественного права (и в то же время права вообще) применительно к изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам реальной жизни данного народа в соответствующее время. В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть аксиологические (ценностные) черты права, присущие понятию права как качества необходимости и долженствования как фактора регулирования всех сфер человеческого общежития. Не всякое сущее, обладающее позитивной санкцией, но лишь надлежащее и должное, представляет собой право. Причем о долженствовании речь идет по преимуществу в аксиологической плоскости (с учетом кардинальной связи и взаимолронизанности справедливости и права). Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: «Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать»11. Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требований) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и понятию. Без соответствия справедливости право (в данном случае 11 94 11 История философии права. СПб: Лань, 1998. С.46. |
ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть агз ( искусство, реализуемое знание и умение, наука ) Ъош ( добра ) и аецш ( равенства и справедливости) »9. Ле^и^са5, этимологически означая «равное и равномерное», в своем приложении к правовым явлениям в римской юриспруденции приобрела значение справедливости в специальном смысле ( в смысле конкретизации понятия справедливости ]и$ННа ). «Ди$1Ша ( правда, справедливость ), отмечает Ульпиан, есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право»10. Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводит следующее, более детальное «предписания права»: «жить честно, не причинять вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит». В соответствии с этим и юриспруденцию он определяет как «познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого». Сформулированное здесь требование «воздавать каждому свое право» является основным принципом естественного права не только в толковании римских юристов, но и многочисленных предшествующих и последующих представителей естественно-правовой доктрины. Нормы )из асциит (в их противопоставлении к^з шциит) как раз и представляют собой реализацию требований ^згта (правды и справедливости), конкретноопределенное преломление и выражение принципа естественного права (и в то же время права вообще) применительно к изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам реальной жизни данного народа в соответствующее время. 9 Ульпиан. Философия // Ульпиан. Собр. Соч. в 4-х т. М.: Мысль, 1983. Т.2. С.82. 10 Ульпиан. Философия // Ульпиан. Собр. Соч. в 4-х т. — М.: Мысль, 1983. Т.2.-С.89. 18 19 В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть аксиологические (ценностные) черты права, присущие понятию права как качества необходимости и долженствования как фактора регулирования всех сфер человеческого общежития. Не всякое сущее, обладающее позитивной санкцией, но лишь надлежащее и должное, представляет собой право. Причем о долженствовании речь идет по преимуществу в аксиологической плоскости (с учетом кардинальной связи и взаимопронизанности справедливости и права). Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: «Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать»11. Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требований) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и понятию. Без соответствия справедливости право (в данном случае преторское право) дисквалифицируется в качестве ае^иит рв и представляет уже как ]и$ 1г^иит: данное соответствие выступает, таким образом, как необходимый момент самого понятия права вообще. Этот момент должного в понятии права (ив) согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяется на все источники права, в том числе и на закон (1ех). Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценностно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона (а не просто его формально-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа). История философии права. СГ16., 1998. С.46. |