|
прсторское право) дисквалифицируется в качестве аеяшдт ]и$ и представляет уже как Ыциит: данное соответствие выступает, таким образом, как необходимый момент самого понятия права вообще. Этот момент должного в понятии права (щз) согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяется на все источники права, в том. числе и на закон (1ех). Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценностно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона (а не просто его формально-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа). Так, Папиниан дает следующее определение закона: «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства»12. На более абстрактном языке последующего времени, можно сказать, что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства). Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марциана, солидаризирующегося со следующим определением греческого оратора Демосфена: «Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но, главным образом, потому что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение общины, по которому следует жить находящимся в ней»13. Присущий понятию закона момент долженствования (закон как критерий 12 История политических и правовых учений / Под ред. О.Э.Лейста. М.: Юридическая литература, 1991. С.32 3 Бачинин В.А. История философии и социологии права. СПб.: 95 |
19 В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть аксиологические (ценностные) черты права, присущие понятию права как качества необходимости и долженствования как фактора регулирования всех сфер человеческого общежития. Не всякое сущее, обладающее позитивной санкцией, но лишь надлежащее и должное, представляет собой право. Причем о долженствовании речь идет по преимуществу в аксиологической плоскости (с учетом кардинальной связи и взаимопронизанности справедливости и права). Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: «Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать»11. Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требований) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и понятию. Без соответствия справедливости право (в данном случае преторское право) дисквалифицируется в качестве ае^иит рв и представляет уже как ]и$ 1г^иит: данное соответствие выступает, таким образом, как необходимый момент самого понятия права вообще. Этот момент должного в понятии права (ив) согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяется на все источники права, в том числе и на закон (1ех). Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценностно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона (а не просто его формально-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа). История философии права. СГ16., 1998. С.46. 20 Так, Папиниан дает следующее определение закона: «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства»12. На более абстрактном языке последующего времени, можно сказать что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общей мперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства). Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марциана, солидаризирующегося со следующим определением греческого оратора Демосфена: «Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но, главным образом, потому что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение общины, по которому следует жить находящимся в ней»13. Присущий понятию закона момент долженствования (закон как критерий для различения должного и не должного, запретного) римские юристы освещали и развивали под заметным влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие «долг» («должное», «долженствование» и т.п.) играет существенную роль. Кроме того, определенная идеальность концепции закона (закон как должное и разумное), присущая соответствующим определениям римских юристов, тоже отражает воздействие на них представлений стоиков, называвших по сути своей идеальное естественное право законом 2 История политических и правовых учений / Под. ред. О.Э. Лейста. М.: Юридическая литература, 1991.С.32. 13 Бачинин В.А. История философии и социологии права. СПб.: Издательство Михайлова В.А., 2001. С.45. |