|
сказанные Гоббсом, Локком, Кантом и Гегелем оказала значительное влияние на русских философов и правоведов таких, как Б.Н. Чичерин, Вл. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, П.И. Новгородцев, И.В. Михайловский и др. Отличительными особенностями их исследований явились следующие признаки: рассмотрение отношения права и нравственности с философско-антропологической проблематикой, при явно приоритетном положении нравственных идеалов, связи с русской культурой, стремлениями поиска альтернативного пути социальноправовых преобразований и философско-этического обоснования естественного права человека за свои права и свободу. С новой аргументацией, основанной на методологических принципах немецкой классической философии, идею онтологизированного абсолютного Добра, единого с Истиной и Красотой, выдвинул B.C. Соловьев. Однако она так или иначе была присуща всем видным представителям русской идеалистической философии права. Говоря о внутренней связи между правом и нравственностью, B.C. Соловьев утверждал, что в понятиях правды и закона в равной мере воплощается единство юридического и этического начала. Вместе с тем он признавал и различие между этими понятиями, которое сводил к трем основным пунктам: во-первых, нравст-. венное требование по существу является неограниченным и всеобъемлющим, оно предполагает нравственное совершенство и безусловное стремление к нравственному совершенству. Напротив, юридический закон по существу ограничен и вместо совершенства требует низшей, минимальной степени нравственного состояния, требует лишь ограничение проявления злой воли. Поэтому в соотношении с нравственностью “право есть низший предел, или некоторый минимум, нравственности, равно для всех обязательный”. Эта характеристика содержится и в одной из важнейших работ Соловьева “Оправдание добра. Нравственная филосоЛ фия: “Право есть низший предел или определенный минимум нравственности”: Соловьев при этом подчеркивает, что между нравственным и юридическим зако114 ' См. Банинин В.А. Философия права и преступления. Харьков, 1999. С. 366-368. 2Соловьев B.C. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 47-549. |
253 ведения граждан, правда это стремление к справедливости, к истинности чеР ловеческих отношений, к добру и совершенству. "Русская Правда" как юридический памятник, открытый В.Н.Татищевым и по истокам восходящий к древнейшей истории Руси, свидетельствует о глубине слияния в России юридических, нравственных и религиозных категорий. Той категорией, в отношении которой определялось понятийное пространство соотношения права и нравственности, было онтологизированное понимание абсолютного Добра. Традиция его онтологизации восходит еще к античным временам, прежде всего к Платону, учившему о единстве Истины, Добра и Красоты как высших начал бытия. Идея единства бытия и блага была многократно усилена Святыми t Отцами и Учителями Церкви, прежде всего Василием Великим, Григорием Богословом, Иоанном Дамаскиным, Епифанием Кипрским, которые внесли в нее определенную правовую акцентировку. С новой аргументаций, основанной на методологических принципах немецкой классической философии, идею онтологизированного абсолютного Добра, единого с Истиной и Красотой, выдвинул В.С.Соловьев. Однако она так или иначе была присуща всем видным представителям русской идеалистической философии права. Выскажем мысль, что особенности трактовки сущности абсолютного Добра фундируют возможные подходы к пониманию природы как нравственных, так и правовых феноменов. Добро может пониматься как абсолютное Добро, как сущность всеобщего бытия, а может как Добро воплощенное, сущее, наличное. Очень важно понять, что здесь мы имеем не два "добра", но одно, единое, различающее само себя. Однако это все же разные его моменты, которые поэтому можно отделить друг от друга, правда, лишь в абстракции. Так, если мы абстрагируем первый момент, т.е. будем понимать Добро лишь Подробнее см.: Сальников В.П. Философия и право // Альбов А.П., Масленников Д.В. Бытие. Свобода. Право. СПб., 1998. С. 4 -6. П.И.Новгородцева. Относительно последних можно также отметить и достаточно заметное влияние позитивизма. Однако и в рамках данного направления вопрос о том, составляет ли Добро источник права само по себе и должно ли оно непосредственно воплощаться в правовых нормах, уже представлялся спорным. И даже для тех, кто (как Б.Н.Чичерин) признавал субстанциальность Добра. Здесь предмет разногласий между В.С.Соловьевым и Б.Н.Чичериным по вопросу об отношении Добра и права. Дискуссия, развернувшаяся между ними, во многом определила лицо русской философии права в ее последующем развитии. Поэтому рассмотрим более подробно их взгляды в отношении к немецким теориям этических оснований права и содержание этой полемики. 255 Говоря о внутренней связи между правом и нравственностью, В.С.Соловьев / утверждал, что в понятиях правды и закона в равной мере воплощается единство юридического и этического начала. Вместе с тем он признавал и различие между этими понятиями, которое сводил к трем основным пунктам: во-первых, нравственное требование по существу является неограниченным и всеобъемлющим, оно предполагает нравственное совершенство и безусловное стремление к нравственному совершенству. Напротив, юридический закон по сущест-г ву ограничен и вместо совершенства требует низшей, минимальной степени нравственного состояния, требует лишь ограничение проявления злой воли. Поэтому в соотношении с нравственностью «право есть низший предел, или некоторый минимум, нравственности, равно для всех обязательный». Эта характеристика содержится и в одной из важнейших работ Соловьева — в «Оправдании добра»: «Право есть низший предел или определенный минимум нравственности» . Соловьев при этом подчеркивает, что между нравственным и юридическим законом нет противоречия: второй предполагается первым, хо1См.: Альбов А.П., Баранов В.М., Масленников Д.В., Сальников В.П. и др. История философии права / Сальников В.П., Альбов А.П., Масленников Д.В. СПб., 1998. С. 452. Здесь и далее ссылки на работу В.С.Соловьева даются по фрагменту, приведенному в нашей книге. |