|
Второе наше замечание по поводу позиции И.В. Михайловского, изложенной в четвертой главе труда, относится к вопросу о существовании в праве норм нравственно безразличных. Михайловский решает вопрос в утвердительном смысле. Мы не станем оспаривать его решения, хотя и не согласны с ним. Этот вопрос издавна занимал юристов, богословов, философов, и разделял их на два противоположных лагеря, причем каждый, зная доводы противника, все же оставался при своем мнении. Не углубляясь в споры, мы остановимся только на одном из примеров, приведенных у Михайловского в доказательство существования юридических норм нравственно безразличных. Пример, который мы имеем в виду, гласит: “Для получения кафедры в университете требуется выдержать магистерский экзамен и иметь ученую степень” (§ 194). Мы не находим этот пример удачным и вообще идущим к делу. Более того, мы должны указать, что в другом месте требование ученого ценза для занятия университетской кафедры признается Михайловским правильным и, очевидно, не безразличным в нравственном отношении, так как автор тут же высказывается за повышение специальных требований образовательного ценза и видит в таком повышении показатель высшей культуры государства (§ 545). Несмотря на указанные недостатки в целом можно согласиться с той трактовкой отношения права и нравственности, которую мы находим у Михайловского, поскольку в его труде явно ощутима тенденция к углубленному синтезу истинных элементов, существующих в различных правовых и этических системах. Михайловский не останавливается на абстракции тождества или абстракции различия права и нравственности, но хочет видеть действительное основание их внутреннего единства, разграничить сферы компетенции того и другого и показать конкретный процесс их взаимодействия. Решить эту задачу он стремится, указав на единые онтологические основания в Абсолюте как нравственности, так и права (трактуемого в пределах теории естественного права)2. В вопросе же о различии сфер действия права и 127 1Михайловский И.В. Очерки философии права: В 3 т. Томск, 1903. Т.1. С.1482 Русская философия права: философия веры и нравственности. С. 252. |
ческого минимума в праве, но уделяет ему всего несколько строк, не выясняет его сущности и, само собою разумеется, не говорит о постановке этого вопроса в литературе и в законодательстве. При более тщательном и углубленном изучении дела нельзя согласиться с его утверждением, что в иных случаях «право помогает совершать безнравственные поступки» . Следовало сказать, что в виду необходимого и потому неизбежного формализма и типологического характера юридических норм часто открывается возможность злоупотребления правом, и при этом следовало указать, что право и до революции, и в современных условиях строительства правового государства стремилось и стремится пресечь пути подобного злоупотребления. Кроме того, в позиции И.В.Михайловского нам представляется малоперспективным его утверждение о существовании в праве норм нравственно безразличных. Михайловский решает вопрос в утвердительном смысле. Несмотря на указанные недостатки, в целом можно согласиться с той трактовкой отношения права и нравственности, которую мы находим у Михайловского, поскольку в его труде явно ощутима тенденция к углубленному синтезу истинных элементов, существующих в различных правовых и этических системах. Михайловский не останавливается на абстракции тождества или абстракции различия права и нравственности, но хочет видеть действительное основание их внутреннего единства, разграничить сферы компетенции того и другого и показать конкретный процесс их взаимодействия. Этот подход, без сомнения, может быть реализован и в настоящее время. Решить указанную задачу построения синтетической теории права он стремится, указав на единые онтологические основания в Абсолюте как нравственности, так и права (трактуемого в пределах теории естественного права). В вок ‘Там же. С. 150-151. 2Там же. С. 150-151. См.: Русская философия права: философия веры и нравственности. СПб., 1997. С. 252. 279 |