|
если он этим не удовлетворяется, закон объявляет его безнравственным и требует исправления. И это требование абсолютное. Разум, как мы видели, есть сознание абсолютных законов, а потому и этот высший закон своей деятельности он признает абсолютным, имеющим силу всегда и везде. Всякое от него отступление роняет достоинство человека и лишает его того высшего удовлетворения, которое следует за исполнением закона. В нем водворяется внутренний раздор, который называется угрызениями совести. Мы имеем здесь целую цепь определений, тесно связанных друг с другом и вытекающих из одного источника, из чистого самосознания разума, который свой собственный закон ставит абсолютным мерилом всей деятельности разум• ных существ. Только этими началами объясняется фактическое существование нравственности в человеке. Всякое другое объяснение разрушается собственным, внутренним противоречием. И эти начала не ограничиваются жизнью отдельного существа; из них возникает целый мир нравственных отношений. Несмотря на свой формальный характер, нравственный закон имеет свое отвле■ 4 * ченно-общее содержание, вытекающее из самой его формы. Это содержание дается нам понятием о законе как связи разумных существ. Отсюда вытекают необходимые отношения разумных существ между собой. Каждое из них как носитель абсолютного начала имеет абсолютное достоинство; следовательно, оно всегда должно быть целью, а никогда не может быть унижено на степень простого средства. Отсюда, отрицательно, требование уважения к личности каждого, а положительно, требование живого сознания связи и истекающей отсюда деятельности на пользу других, т. е. требование любви к ближним. Что именно человек должен делать в силу этих побуждений, нравственный закон не определяет. Он ограничивается формальными предписаниями: “не делай другим того, чего ты не желаешь, чтобы они тебе делали”, и “делай другим то, что ты желаешь, чтобы они тебе делали”. В этих правилах заключается вся сущность нравственного закона в отношении к другим, равным человеку разумным существам. Но нравственный закон идет еще далее. Будучи абсолютным, он не толь43 |
ности дается жизнью, следовательно, зависит от опытных данных. Но высшим мерилом всякого опыта он ставит подчинение частных стремлений сознанию общего закона. Это подчинение называется обязанностью, в сознании которой заключается достоинство человека как разумного существа. Здесь мы имеем целую цепь определений, тесно связанных друг с другом и вытекающих из одного источника, из чистого самосознания разума, который свой собственный закон ставит абсолютным мерилом всей деятельности разумных существ. Только этими началами объясняется фактическое существование нравственности в человеке. И эти начала не ограничиваются жизнью отдельного существа; из них возникает целый мир нравственно-правовых отношений. Несмотря на формальный характер, нравственный закон имеет свое отвлеченно общее содержание, вытекающее из самой его формы. Это содержание дается нам понятием о законе как связи разумных существ. Отсюда, в конечном итоге, вытекают основные принципы правовых отношений разумных существ между собой. Каждое из них как носитель абсолютного начала имеет абсолютное достоинство; следовательно, оно всегда должно быть целью, а никогда не может быть унижено до степени простого средства. Что именно человек должен делать в соответствии с этим принципом нравственный закон не определяет. Он ограничивается формальными предписаниями: "не делай другим того, чего ты не желаешь, чтобы они тебе делали" и "делай другим то, что ты желаешь, чтобы они тебе делали". В этих правилах заключается вся сущность нравственного закона в отношении к другим, равным человеку, разумным существам. Но нравственный закон идет еще далее. Будучи абсолютным, он не только определяет частные отношения тех или других соприкасающихся между собой лиц, но, подобно закону тяготения в физическом мире, он связывает все бесчисленное множество разумных существ, настоящих, прошедших и будущих, в одно мировое целое. Во всем духовном мире закон один и тот же и везде част |