|
47 формализмом. Имея исходным пунктом анализ познавательных способностей человека, а трансцендентальный синтез самосознания фактом непосредственной достоверности, Кант пытается получить объективные определения как нравственности, так и права, стремясь выйти за пределы сферы субъективного. Важное место отводится дедукции понятия закона как одной из важнейших категорий юридической науки. Учение Канта о природе закона и сущности права позволят нам более конкретно раскрыть основные принципы кантовской трансцендентальной методологии, основанной на априорной дедукции объективных категорий, исходя из систематического анализа познавательных способностей человека и принципа свободы воли. Именно на данном материале отчетливо проявляются как сильные, так и слабые стороны кантовской методологии в ее приложении к правовой и нравственно-правовой проблематике. Законы свободы, по которым живет человеческая личность, противопоставляются Кантом законам природы. “Идея свободы имеет место единственно в отношении интеллектуального как причины к явлению как действию. Поэтому мы не можем признать за материей свободу в отношении ее непрерывного действия...”. Свобода это особое свойство причинности, обуславливающая деятельность личности: “Воля есть вид причинности живых существ, поскольку они разумны, а свобода была бы таким свойством этой причинности, когда она может действовать независимо от посторонних определяющих ее причин, подобно тому как естественная необходимость была бы свойством причинности всех лишенных разума существ определяться к деятельности влиянием посторонних причин”.4Именно свобода составляет сущность государства и права и реализуется через их проявления. При этом очень важно, что значимость идеи права (и нравственного характера права) a priori подразумевает у Канта идею свободы: не только формальной свободы как общего принципа конституирования личности, но и реальной свободы конкретного живого человека. Поэтому Кант ограничивает права государства во имя идеи свободы и во имя нравственного характера права, т.к. именно подчинение праву отличает государство от Bauer G. Geschichtlichkeit. Wege und Irrwege eines Begriffs. Berlin, 1963. S. 41. ~ Cm.: Ritzel W. Studien zum Wandel der Kant-Auffassungen,Meisenheim. Gian, 1952. 3Кант И. Критика практического разума. Т. 4. Ч. 1. С.166. 4Там же. С. 289. |
в совсем другой плоскости, имеет совсем другой источник. По Канту, если совершив какой-нибудь поступок, пусть даже самый благовидный, человек испытал при этом удовольствие, то это свидетельство того, что он совершил его не из уважения к нравственному закону, а потакая какому-нибудь своему (может быть, не осознанному) влечению. «Долг! Ты возвышенное, великое слово, в тебе нет ничего приятного, что льстило бы людям, ты требуешь подчинения, хотя, чтобы побудить волю, и не угрожаешь тем, что внушило бы естественное отвращение в душе и пугало бы; ты только устанавливаешь закон, который сам собой проникает в душу и даже против воли может снискать уважение к себе (хотя и не всегда исполнение); перед тобой замолкают все склонности, хотя бы они тебе втайне противодействовали,где же твой достойный тебя источник и где корни твоего благородного происхождения, гордо отвергающего всякое родство со склонностями, и откуда возникают необходимые условия того достоинства, которое только люди могут дать себе?» Та методология, благодаря которой Кант раскрывает в «Критике практического разума» сущность морального сознания, не была, однако, распространена им в полной мере на исследование правовой реальности. Поэтому в своем учении о праве он нередко обнаруживает подход, страдающий рассудочным формализмом2. Имея исходным пунктом анализ познавательных способностей человека, а трансцендентальный синтез самосознания фактом непосредственной достоверности, Кант получил объективные определения как нравственности, так и права. Важное место отводится дедукции понятия закона как одной из важнейших категорий юридической науки3. Учение Канта о природе закона и сущности права позволят нам более конкретно раскрыть основные принципы кантовской трансцендентальной методологии, основанной на априорной де1Там же. С.413. 2Bauer G. Geschichtlichkeit. Wege und Irrwege eines Begriffs. Berlin, 1963. S.41. 3Cm: Ritzel W. Studien zum Wandel der Kant-Auffassungen, Meisenheim/ Gian. 1952. дукции объективных категорий, исходя из систематического анализа познавательных способностей человека и принципа свободы воли. Именно на данном материале отчетливо проявляются как сильные, так и слабые стороны кантовской методологии в ее приложении к правовой и нравственно-правовой проблематике. Законы свободы, по которым живет человеческая личность, противопоставляются Кантом законам природы. «Идея свободы имеет место единственно в отношении интеллектуального как причины к явлению как действию. Поэтому мы не можем признать за материей свободу в отношении ее непрерывного действия...» . Свобода это особое свойство причинности, обуславливающая деятельность личности: «Воля есть вид причинности живых существ, поскольку они разумны, а свобода была бы таким свойством этой причинности, когда она может действовать независимо от посторонних определяющих ее причин, подобно тому, как естественная необходимость была бы свойством причинности всех лишенных разума существ определяться к деятельности влиянием посторонних причин» . Именно свобода составляет сущность государства и права и реализуется через их проявления. При этом очень важно, что значимость идеи права (и нравственного характера права) a priori подразумевает у Канта идею свободы: не только формальной свободы как общего принципа конституирования личности, но и реальной свободы конкретного живого человека. Поэтому Кант ограничивает права государства во имя идеи свободы и во имя нравственного характера права, т.к. именно подчинение праву отличает государство от других общностей, тоже носящих социальный характер, но основанных не на праве, а на «законных добродетелях в чистом виде» . 1Кант И. Там же. С.166. 2Кант И. Там же. С.289. Баскин Ю.Я. Кант. Из истории политической и правовой мысли. М., 1984. С.31. |