|
60 I T УТ* * ности самой классификации правовых обязанностей, которые к тому же не различаются здесь от моральных, все же надо подчеркнуть, что и в данном случае Кант кладет в основу своих суждений о праве прогрессивную идею свободы и достоинства человеческой личности. Кант настаивает на противоположности нравственного закона и чувственной природы человека, имеющей принципиальное значение для его учение о праве, личности и государстве. Вместе с тем он подчеркивает, что эта противоположность не может существовать без единства, которое осуществляется моралью. Поэтому практический разум требует единства противоположностей необходимости и свободы, чувственной природы и разумной воли. Это единство Кант называет добром, высшим благом, в котором природа соответствует разумной воле, а счастье добродетели. В связи с этим Кант выдвигает постулат бытия Бога, который требуется практическим разумом для осуществления гармонии противоположностей в бесконечном прогрессе.1Очевидно, что именно этот поворот мысли Канта сделал его теорию и методологию анализа проблем права и нравственности весьма привлекательными для русских религиозно ориентированных правоведов России. Намеченный кантовской методологией ход мысли, начинающий с выяснения природы воли, метафизических основ понятия свободы, и переходящий к особенным правовым определениям, получает более глубокое обоснование и развитие у Фихте, Шеллинга и Гегеля. “Иные полагают, что система относится только к изложению, но она принадлежит и объекту познания, и мышлению... Иные полагают, что создают системы, но у них возникают лишь агрегаты. Для последних нужна лишь манера; система требует метода... Исторические знания можно приобрести без системы, до известной степени также и математические, но философские без системы никогда. Контур целого должен предшествовать частям”.2Эта, затерявшаяся в кантовских черновиках, мысль получила достойное развитие в учении Фихте, 1Кант И. Критика практического разума // Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 457-466 2 Кант И. Трактаты и письма // Соч.: В 6. М., 1966. Т.6. 4.2. С. 5. |
прав и дает свое толкование этой формулы: « Вступай в общение с другим (если этого нельзя избежать), в котором каждый сохраняет свое». * Кант настаивает на противоположности нравственного закона и чувственной природы человека, имеющей принципиальное значение для его учение о праве, личности и государстве. Вместе с тем он подчеркивает, что эта противоположность не может существовать без единства, которое осуществляется моралью. Поэтому практический разум требует единства противоположностей необходимости и свободы, чувственной природы и разумной воли. Это единство Кант называет добром, высшим благом, в котором природа соответствует разумной воле, а счастье добродетели. В связи с этим Кант выдвигает постулат бытия Бога, который требуется практическим разумом для осуществления гармонии противоположностей в бесконечном прогрессе1. Очевидно, что именно этот поворот мысли Канта сделал его теорию и методологию анализа проблем1 права и нравственности весьма привлекательными для русских религиозно ориентированных правоведов России разных поколений. Так, К.А.Неволин в своей «Энциклопедии законоведения» (1838 г.) рассматривал правовое общение между людьми в качестве необходимого последствия «совершенного раскрытия жизни Божественной между людьми»2. Б.Н.Чичерин в 1879 году писал: «Убеждение в существовании божественного Разума открывает перед человеком новую область нравственных отношений»3. В еще более кантианском духе писал в начале нашего столетия П.И.Новгородцев: «Поскольку Закон Божий, закон любви, есть высшая норма для всех жизненных отношений, право и государство должны черпать свой дух из этой высшей заповеди. Не раскол между правом, с одной стороны, и нравственностью, с другой, как то провозгласила новая философия права, а новая, непосредственная 1Кант И. Указ. соч. Т.4. 4.1. С.457-466. Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. Киев, 1838. С. 28-29. 3Чичерин Б.Н. Наука и религия. М., 1879. С. 135. связность права и нравственности и подчинение их более высокому религиозному закону образуют правовую норму социальной жизни» . Намеченный кантовской методологией ход мысли, начинающий с выяснения природы воли, метафизических основ понятия свободы, и переходящий к особенным правовым определениям, получает более глубокое обоснование и развитие у Фихте, Шеллинга и Гегеля. «Иные полагают, что система относится только к изложению, но она принадлежит и объекту познания, и мышлению... Иные полагают, что создают системы, но у них возникают лишь агрегаты. Для последних нужна лишь манера; система требует метода... Исторические знания можно приобрести без системы, до известной степени также и математические, но философские без системы никогда. Контур целого должен предшествовать частям» . Эта, затерявшаяся в кантовских черновиках, мысль получила достойное развитие в учении Фихте, который в еще более радикальной форме поставил проблему философии права как науки и задачу систематического развития ее предмета. Постановка этой задачи впервые за всю историю философии и попытка ее разрешения составляют непреходящую заслугу наукоучения Фихте, принципы которого были положены им в основу разработки научного взгляда на природу права и государства. § 2.Фихтевское понятие свободы как сути наукоучения и как основания теории права Дальнейшее развитие трансцендентальной методологии, основы которой были заложены Кантом, осуществил И.Г.Фихте. В его учении трансцендентальный метод систематически применяется к учению о личности, праве и го1Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995. С. 372. 2Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С.5. |