|
воспитания и государства как института правового.1 В философии права Фихте не ограничивается выведением другого “Я” и связанного с этим коллективного сознания. (Сам термин “коллективное сознание“ у Фихте еще не встречается, но мысль о том, что только благодаря взаимодействию индивидов становится возможным сознание со всеми своими определениями, явственно прослеживается в философии права 1796 г. Не случайно этой работой заинтересовались социологии в XX в. Так, западногерманский социолог Г. Шельский строит свою теорию Gemeinschaft на базе философии права раннего Фихте.2Отправляясь от положения, что признание возможно лишь как взаимное признание: “Я могу требовать от определенного разумного существа признавать меня за разумное существо лишь постольку, поскольку я сам обращаюсь с ним как с разумным”.3Он стремится также показать, что человеческая индивидуальность представляет собой не природную, а социальнопрактическую реальность. При этом Фихте поясняет, что такое признание каждый из индивидов должен осуществлять не просто перед судом собственной совести (это сфера морали, а не права), а специфическим образом: путем слияния воедино чужого и моего сознаний, то есть путем создания общего сознания. Это влияние как раз и конституирует правовую реальность. Отличительный признак правовой сферы в том, что она касается не внутреннего мира человеческого "Я", его образа мыслей, умонастроения и т.д., а только внешних действий. Право, в отличие от нравственного закона, не требует от человека доброй воли, а требует лишь поступков, соответствующих закону. Закон же обязывает признавать свободу всех разумных существ в государстве, то есть не мешать им в их самореализации. В результате действия каждого должны ограничиваться определенной областью, определенными объектами, на которые эти действия направлены. Индивидуальность, таким образом, определяется через различие, благодаря которому правовые субъекты выступают как отрицательно определяющие друг друга: индивидуальность другого это то, что не есть моя 1 См.: Bucher R. Staat und Kirche in der Philosophie J.G.Fichte. Tubingen, 1952. 2 Cm..: Schelsky H. Theorie der Gemeinschaft nach Fichtes nalurrecht von 1796. B., 1935. S. 15-17. 3 Fichte J. G. Werke: In 6 Bd. Bd. 2. S. 48. 73 |
67 ей свободы в качестве необходимой предпосылки такой реализации. Согласно Фихте, мы не познаем, а признаем существование других подобных нам существ. При этом характерно, что Фихте предлагает два разных способа признания других "Я": в философии права это внешний призыв другого свободного человека как причины моего самоопределения к свободе (кстати, оно будет тогда не совсем самоопределением); в философии нравственности признание других личностей осуществляется, как уже было показано Кантом, через нравственный закон. Последний требует видеть в других людях такие же самосознательные и свободные существа, как мы сами, и запрещает рассматривать их лишь как средство для нашего самоутверждения. Отсюда следует, что нравственность и право должны быть органически между собой связаны, но в своей ранней философии права Фихте озабочен как раз их разграничением. В чем же лежат мотивы такого разделения права и нравственности? Видимо, одним из мотивов является стремление Фихте в этот период поддержать идею разделения церкви и государства церкви как института нравственного воспитания и государства как института правового1 В философии права Фихте не ограничивается выведением другого Я и связанного с этим коллективного сознания. Сам термин "коллективное сознание" у Фихте еще не встречается, но мысль о том, что только благодаря взаимодействию индивидов становится возможным сознание со всеми своими определениями, явственно прослеживается в философии права 1796 г. Не случайно этой работой так заинтересовались социологии в XX в. Так, западногерманский социолог Г.Шельский строит свою теорию гемайншафта на базе философии права раннего Фихте2. Отправляясь от положения, что признание возможно лишь как взаимное признание («Я могу требовать от определенного разумного суще1 2 См.: Bucher R. Staat und Kirche in der Philosophic J.G.Fichte. Tubingen, 1952. r . Cm.: Schelsky H. Theorie der Gemeinschaft nach Fichtes naturrecht von 1796. B., 1935. S.15-17. ства признавать меня за разумное существо лишь постольку, поскольку я сам обращаюсь с ним как с разумным»)1, он стремится также показать, что человеческая индивидуальность представляет собой не природную, а социальнопрактическую реальность. При этом Фихте поясняет, что такое признание каг , ждый из индивидов должен осуществлять не просто перед судом собственной совести (это сфера морали, а не права), а специфическим образом: путем слияния воедино чужого и моего сознаний, то есть путем создания общего сознания. Это влияние как раз и конституирует правовую реальность. Отличительный признак правовой сферы в том, что она касается не внутреннего мира человеческого "Я", его образа мыслей, умонастроения и т.д., а только внешних действий. Право, в отличие от нравственного закона, не требует от человека доброй воли, а требует лишь поступков, соответствующих закону. Закон же обязывает признавать свободу всех разумных существ в государстве, то есть не мешать им в их самореализации. В результате действия каждого должны ограничиваться определенной областью, определенными объектами, на которые эти действия направлены. Индивидуальность, таким образом, определяется через различие, благодаря которому правовые субъекты выступают как отрицательно определяющие друг друга: индивидуальность другого это то, что не есть моя индивидуальность. Следовательно, индивидуум, по Фихте, есть категория правовая, а не природная. Создавая таким образом понятие индивидуальности, Фихте пытается учесть ту критику, которая была высказана многими современниками по поводу наул коучения 1794 года: в нем не было дедуцировано различие между абсолютным "Я" и "Я" индивидуальным. Еще до написания «Философии права» 1796 года Фихте в письме к Якоби объясняет свой замысел: «Мое абсолютное "Я" явно не индивидуум: так истолковывали меня оскорбленные придворные и раздраженные философы, чтобы приписать мне постыдное учение практического 1Fichte J. G.Werke: In 6 Bd. Bd. 2. S.48. |